Слащавая горечь

Кенотаф, как мэтр
Скульптуры, не каясь,
Корит, выправляет,
Вгоняет в оправу
Сухую мураву.

Балясины, пышный декор

На строфы цветник
Разделяют - велибры
По нраву приходятся
Всякому нраву.
Густая отрава

Бутонами блажит забор.

Дурманящий запах.
Чернявые фибры
Ломают, буравят
Пластины Гриотто,
Не вытерпев гнета.

Розарий, завидно-петлист,

Взрыдавши росой
Смоляною, вопит!
Вопит, изрыгая
Могильную воду.
Толпенья народу

Сбрелись прочитать акафист.

Хвалебные речи
Для повода встречи
Листы обжигают -
Не будут хвалебны
Святые молебны.

Стандарт мировой красоты:

"Стройны чернотою!"
"По сорту - смутьяны!"
"Чудесны!.. Чудесны!!.."
- Возносят беседы
Прелестные беды,

А руки - берут за шипы.

Поддатливо брызнет
Кармин из порезов.
Им больно и слезно!
А руки - хватают,
Цветник обирают.

Распахан кричащими дерн.

Графитовый лепест
Валяется, мокрый
От крови, росы,
Ими сделанной туши.
"Черней, да по-гуще!"

Желалось тому, кто "мудер".

Пропащая влага
Испита, и почва,
Родившая розы,
Отныне их лучше,
Белее цветы народит.