равных нет

Из множества прожитыя годов               
он выбрался непросто и нелепо,
и был уже практически готов
дожить остаток жизни возле склепа,
фамилией наследной дорожа.
Ботаник от сохи? Да вы в себе ли,
читатели? Железо точит ржа,
опять слониха села на ежа,
и это, хоть кричи, а казус Белли.
К тому же - повод что-то изменить,
пора взрослеть, быть недорослем плохо.
Горит в душе вольфрамовая нить,
и сердце рвёт бесстыдная эпоха,
Чуковский снова пишет о своём,
но как бы на Платона намекая.
А тут зима, замёрзший водоём,
пора бы кое с кем побыть вдвоём -
такая мысль. Точнее - никакая.
Он в тридцать остаётся сам собой,
читателем, писателем, поэтом.
Не спит ночами, тянется к любой,
но лишь одной готов признаться в этом,
которой нет. Не выбрана пока
из многих, перепробованных в деле.
Вот муза бы дала ему пинка,
тогда бы жизнь была, но не тоска,
и руки бы в ночи не холодели.
Он слово переводит в чистый нал,
он врёт легко при всём честном народе -
ищу любовь. Он многих поменял,
а лучшую пока не выбрал, вроде,
но в лирике любовной равных нет,
хотя в кругу друзей спесив и склочен.
Для милых дам - отдельный кабинет,
стихи, вино, конфеты, звон монет,
всё это помогает в жизни очень.
Их много есть, а женщины легки,
нежны, воздушны, падки на таланты...
И плачут, и сжимают кулаки,
кричат - зачем же душу сжёг дотла ты,
зачем разбил мне сердце, боже мой!
За этой нескончаемой зимой,
как много их, дрожащих от озноба,
готовых на тюрьму и на суму...
Но как прекрасно пишутся ему
те сказки, где любимы будут оба.