Мадонна Дони. Символы и значения

Микеланджело, как было принято, обыгрывает фамилию заказчика, тем более что ему представилась прекрасная  возможность.  Решение прямо-таки напрашивалось: Doni по-итальянски значит «дары». Donare – дарить. Вспомним производные: донаты – пожертвования, донатор – заказчик живописного произведения на религиозную тему – как правило, алтаря. Здесь в качестве «дара» выступает младенец Христос. Искусствоведы спорят: передаёт ли его Мария Иосифу или принимает? Как бы то ни было, Иисус и есть тот самый дар человечеству.

Светский аспект произведения проявляется не с меньшей силой. Картина изображает «важность семьи» и напрямую связана с надеждами Дони на потомков, которых ещё предстоит произвести на свет. Ребёнок, по его убеждению, есть плод «хорошего» брака. Микеланджело исполнил тондо, как свадебный подарок Маддалене Строцци, невесте Аньоло Дони.

Мадонна, скорее всего, сидит на траве, чего не скажешь о св. Иосифе. Положение его ног указывает, что он уселся либо на камень подходящей высоты, либо на пень или бревно. Иосиф Луки Синьорелли, аскетичного вида старик с обритыми впалыми щеками, преклонил перед мадонной одно колено. Буонаротти внимательно изучал эту картину, исполненную десятью годами ранее (1495 г.). Колени микеланджелова старца, покрытые тяжёлыми драпировками, образуют нечто вроде подлокотников золотого трона. Это несомненный намёк на царственную природу богоматери и младенца.

«Мадонна Дони» – единственное бесспорное станковое произведение Микеланджело, дошедшее до наших дней. Вазари сообщает:  «Захотелось и его другу Аньоло Дони, флорентинскому гражданину, сильно увлекавшемуся собиранием красивых вещей, как старых, так и новых художников, получить какую-либо работу Микеланджело; поэтому тот начал писать для него тондо с Богоматерью, которая держит на руках и протягивает, стоя на обоих коленях, младенца принимающему его Иосифу; здесь Микеланджело выражает в повороте головы матери Христовой и в глазах ее, устремленных на высшую красу сына, свое чудесное удовлетворение и волнение, испытываемое ею, когда она сообщает это святейшему старцу, как это отличнейшим образом видно по его лицу, даже если особенно его не разглядывать.

Но так как этого Микеланджело было недостаточно, чтобы показать в еще большей степени величие своего искусства, он на фоне этого произведения написал много обнаженных тел - опирающихся, стоящих прямо и сидящих, и всю эту вещь он отделал так тщательно и так чисто, что из всех его живописных работ на дереве, а их немного, она справедливо считается самой законченной и самой прекрасной»

Не так уж и много «обнажённых тел» – всего пять. Жизнеописания Вазари часто грешат неточностями и даже выдумками, что, конечно, не умаляет значения его писательского труда как документа эпохи. Что делают эти юноши без признаков набедренных повязок в святом сюжете? Есть два традиционных истолкования: 1. Фигуры олицетворяют собой греческую античность, золотой век Перикла. На это указывает их физическое совершенство, свобода и раскованность поз, отсутствие какого-либо стеснения. Греческие гимнофилы полагали наготу естественным состоянием человека. Мы видим общество молодых мужчин и ни одной женщины среди них. И дружба, и любовь почитались чисто мужскими занятиями, гомосексуальные связи приветствовались, женщины сидели по домам и время от времени производили потомство; этим их роль в общественной жизни и ограничивалась. Юный Буонаротти вращался в кругу неоплатоников при дворе Медичи и проникся подобными идеями. 2. Обнажённые – язычники, собравшиеся принять святое крещение. В любом случае, эта группа символизирует человечество дохристианского периода. Никто из них не смотрит на младенца Иисуса или хотя бы в его сторону. Время ещё не пришло, Иоанн Креститель и сам пока ребёнок – он опирается на парапет, который резкой горизонталью разделяет пространство картины, а заодно является символической ступенью между языческим и христианским миром. Микеланджело даёт понять: перейти эту границу можно только посредством крещения.

Поместив без видимой связи обнажённых в Святое семейство, Буонаротти отнюдь не был новатором. До него это уже проделал Лука Синьорелли – его старший соотечественник. Лука тоже показал исключительно мужчин, всех в отдалении. По-видимому, его персонажи готовятся принять крещение в воде. Работы приняли, обошлось без скандала.

В любом случае, красавцы, изображённые Микеланджело – предвосхищение  знаменитых иньюди (или игнуди, как часто пишут, давая буквальную транскрипцию итальянского слова ignudi) с плафона Сикстинской капеллы, где мастер окажется спустя три года, в 1508-м. Эти обнажённые юноши, «нудисты», прямо не связанные с сюжетом фрескового цикла, окажутся самым выразительным и прекрасным из написанного на потолке капеллы.

Итальянцы произносят «иньюди» – а им, конечно, виднее.  Буква «g» в данном случае вообще не звучит. Чтобы обозначить звук «г», в итальянском языке используется комбинация букв «gh» с последующим гласным, например: Alighieri (Алигьери), Anghiari (Ангиари или Ангьяри), Braghettone (Брагеттоне) и т. п. Если за «g» следует любой другой согласный, она не произносится, например battaglia (баталия, битва). Ignudi значит нагие, голые, обнажённые. Так называл эти фигуры сам художник. Если за буквой «g» следует гласный, она читается как «дж»: Michelangelo.

Это не единственное предвосхищение. Монументальная Дельфийская сивилла, молодая женщина с проникновенным взором, повторит движение руки Богоматери. Есть все основания полагать, что мастер пользовался мужской моделью: отсюда сухая, но отчётливая мускулатура, широкие плечи, резко очерченные суставы локтей, запястий и костяшки пальцев. Ничего от женственной хрупкости или мягкости. При этом торс, грудь, живот и бёдра Марии безусловно женские. Приём канджанте (ит. cangiante), только наметившийся в «тондо Дони», вполне реализовался в Сикстине: туника сивиллы в свету лимонно-жёлтая, в тени – лёгкого изумрудного тона, та же хроматическая метаморфоза с плащом. Изменчивость, переливчатость!


************

Самое главное: грандиозная тема сотворения мира, которую мастер развил в Сикстине, уже незримо присутствует в «тондо», как океан в капле воды. Для этого достаточно разобраться в пространственной структуре  композиции.  Отчётливо выделяются три основные плана: монументальная группа Мария, Иосиф и младенец – первый план, парапет и Иоанн – второй, юноши в глубине – третий. Каждому плану соответствует масштаб фигур и, кроме этого, временной пласт, эпоха. Таким образом, простое движение вглубь означает также движение во времени. Это принципиально.

Микеланджело предлагает прогуляться в прошлое, но как глубоко? Рискну предположить, зритель, минуя частности и подробности, совершает экскурс к первым дням творения. Голый и пустынный пейзаж, где угадываются горы и светлые воды в воздушной дымке, не что иное, как мир, ещё не заселённый животными и растениями, такой, каким он выглядел на третий день творения, когда Создатель отделил воды от суши. Пейзаж, который обычно рассматривают всего лишь в качестве фона, бледной  затуманенной декорации, в моей системе координат следует трактовать как четвёртый пространственный и временной план, мир до появления человека, растительной и животной жизни. Это логично: христианство – рубеж – языческий мир – геологическая древность.

Есть и пятый план – точнее говоря, нулевой, тот, который находится перед плоскостью картины. На нём располагается зритель, стоящий перед произведением. На заданной временной шкале это современность, настоящий момент времени.  Если представить всем известную декартову систему координат с осями икс, игрек и зед, где икс – вертикаль, игрек – горизонталь, зед – направление в глубину, то в исполнении Микеланджело (лет за 200 до Декарта) ось Z выражает одновременно и пространство, и время. Математическая ось – это бесконечная в обе стороны прямая, поэтому зритель перед «Святым семейством» – ещё один «персонаж» произведения, существующий в нём на законных основаниях. Временная ось от точки ноль уходит как вглубь картины, к истоку творения, так и наружу, в будущее. Зритель представляет своей персоной мир современный, в нашем случае постхристианский, где папа римский благословил педофилов, лесбиянок и содомитов, а исламизация Европы приобрела обвальный, необратимый характер.


************

Имеется ещё одна пластическая деталь, на которую редко обращают внимание. Это скалистый уступ, вдоль которого расположились юноши. Трое из них сидят на нём, двое на него опираются. Этот уступ в плане (в ортогональной проекции) имеет вид полукруга и напоминает шестерённое колесо зубцами внутрь. Если этот полукруг, горизонтально расположенный, мысленно продолжить вперёд и замкнуть перед плоскостью картины, получится ещё один круг в пару круглому формату, того же диаметра. Эта умозрительная конструкция более всего похожа на глобус  с выделенным экватором и нулевым меридианом. Точно так же это может быть небесной сферой.

Микеланджело смотрел на тондо, круглый деревянный щит, и представлял сферу – земную или небесную, тем более что любой круг и есть проекция шара на горизонтальную плоскость.  Полукруглый скалистый уступ задал линию экватора. В этом случае однообразные выступы, «зубцы шестерни» – не что иное, как условное обозначение градусов долготы.

В 1504 году, когда началась работа над произведением, все образованные европейцы знали наверняка, что Земля является шаром. Первый глобус Нового времени, «земное яблоко», изготовил картограф Мартин Бехайм в 1480 году для городского совета Нюрнберга. В начале 16 столетия на модель набросили сетку координат – параллелей и меридианов. Художнику импонировала идея придать событию – рождению Иисуса – глобальный и даже вселенский характер.


************

Мощное винтообразное  движение изображённого тела – визитная карточка Микеланджело, излюбленный пластический приём, сообщающий фигуре или группе внутреннюю динамику. Здесь спираль показана с особенной силой и объединяет сразу три фигуры первого плана.  Проследим её снизу вверх: вход в спираль через правое колено Марии, далее по бедру вверх и вокруг спины, потом через плечо, локоть и запястье левой руки, через коленку и плечики младенца к голове св. Иосифа, лысой и круглой, как Земной шар. Если добавить к этой спирали другую, симметричную, возникнет структура молекулы Дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), лежащая в основе любой жизни. Правда, в высшей степени любопытное совпадение! – темой картины как раз является деторождение, продолжение рода. Здесь может быть просто случайное попадание, но также можно говорить о феноменальной интуиции и гениальном предвидении. «Святое семейство» писали тысячи раз до и после Микеланджело, но ничего подобного там не просматривается.

Семейство расположилось на поросшей травой лужайке. Вдоль нижнего края тондо можно видеть отчётливо прорисованный трилистник – символ Троицы. На фоне парапета возле Иоанна выделяется травка, в которой угадали иссоп – символ крещения.

17. 12. 2024