На гребне отлива
Неуловимо наступление отлива.
Ещё волна, казалось бы, полна
сил первозданных, молодечески бурлива,
но всё подспудней ощущенье дна.
Прибрежный мусор и янтарь не различая -
всё море приберёт, чуть сполоснув.
Кто сети расставлял, улов богатый чая,
уловом станет сам, наживки не сглотнув.
Прошедшее шумит, как в раковине - море,
отдельных голосов сквозь шум не разобрать -
как радость по звучанью, так и горе,
как славословье и мольба, хула и брань,
гудят из прошлого уныло, как сирокко,
и также сводят монотонностью с ума,
как будто в полностью исчерпанном далёком
ещё не улеглись житейские шторма,
не окончательно судьбы осела пена;
как будто из глубин забвенья до сих пор
выносит всё, что сокровенно-незабвенно,
как из избы - бесценным ставший сор.
2
Неуловимо наступление отлива.
Не угадаешь, что окажется на дне
души - столь память кропотливо,
как прокурор, в твоей копается вине.
Всё, что срываясь канет без возврата,
не удержать посредством якорей,
и невозможно отмахнуться от заката,
неотделимого, как парус, от морей.
Воспоминанья, как обкатанную гальку,
всё безуспешней друг от друга отличить;
и всё же будущее пишется под кальку
того, что самому случилось пережить.
И настоящее (на счастье прокурора?)
не увильнёт, равно, как берег - от волны,
от прошлого, и, как напёрстком - море,
одним раскаяньем не вычерпать вины.
Но кто сказал, что память справедлива?
У каждой эпохи - свой веский резон...
И, словно чайка - за гребень отлива,
я за отчаливший цепляюсь горизонт.
Свидетельство о публикации №124121702671