Котище

Сидит котище, в мягком кресле, 
Усы намылил, лапы в перстнях.
И всем кто близко подойдет, 
В глаза мурлыкает - «Я — Кот!»

Он — главный тут, ему поклоны, 
Он в кресле мягком, как на троне! 
Кого обнять, а кого когтем, 
Решает кот своим хвостом.

Наглеет кот, он с каждым днем все злее...
Все больше хочет, все хитрее!
Забыл про совесть, честь, порядок,
На славу, деньги, очень падок!

К нему идет и мышь, и мама кошка,
Вздыхая, в лапках дань несут.
Кот выбрал очень, скользкую дорожку,
Того глядишь и уши надерут!

В глазах — лукавый блеск преобладает,
Махнет усами, фыркнет он в ответ.
И результат вдруг повернет, куда он пожелает!
Управы на кота, как будто вовсе нет!

Как ловко скользит по закону лахматый, 
Правду он правит хвостом, или словом. 
Кот — господин, кот — царь бесноватый, 
От власти барзеет он снова и снова!

И каждый робкий, или знатный,
Спешит, чтоб рядом посидеть.
На тех, кто с лапкой пустоватой,
Не станет кот даже смотреть.

И вдруг пришла к коту расплата!
Грозой настигнул черный час!
Где пересек, он точку невозврата,
Никто не вспомнит, уж сейчас.

Стал очень вежлив, тон исправил,
Закону он послушен — весь в смиренье.
Как будто наглый, прежний нрав,
Весь испарился, навсегда, в мгновенье!

Теперь, поджав усы и лапы,
Сидит он тихо, чуть дрожит.
Остыл к богатству, сдвинул шляпу,
На всех, с глубоким уважением глядит.

"Уж все, я понял, все исправлю,
Был грешен я... Одумался!"
Но знают все — кота те нравы...
Кто хоть разок, с ним в воду окунулся!

Пока он скромен и степенен,
Всем лапы жмет, шепча: "Надеюсь, без обид!"
Но кто же знает, сколько дней,
Продлится жалобный тот вид?!

Ох, виноватые глаза, ох виноватые!
У наглова кота и бесноватого...
Стыдливо прячет морду волосатую,
Дрожащей лапою мохнатою...
Ох, виноватые глаза, ох виноватые!