и когда я целовал

и  когда  я  целовал  ее  перламутром  покрытую  шею

я  не  искал  сладкую  вену  ее  я  не  сжирал  ее 

девичью  сладость  которая  у  меня  на  коленях  нагих

наших  цвела  и  отцветала  тягучим  смрадом  возбужденной 

нами  полыни  пробужденной  нами   смерти  возбужденной  нам

и  жизни  мне  нужна  была  кровь  ее  золотой  короны  перет

екающая  в  розовый  наконечник  ее  лица  и  потом  в  крахм

ал  ее  белоснежного  платья  и  в  конце  концов  в  партизанский

отряд  ее  серых  бедных  брошенных  мне  на  съедение  и  во  всех 

виноватых  трусиков  это  ведь  они  ее  привели  ко  мне  и  бросили 

меня  на  ее  съедения  на  свидании  в  винтажный  коньяк  моего  пос

леднего  объятия  а  котором  так  много  писял  Овидий  и  которого  н

икто  так  и  не  смог  объяснить  кроме  меня  мне  нужна  была  золота

я  корона  ее  ненависти  которая  уже  свила  ртутной  отравы гнездо  в 

ее  золотых  волосах  которые  расплывались  язвенным  румянцев  на  ее 

белесых  рассветом  зубах  когда  она  вонзала  мне  их  мне  в  шею  и 

не  потому  что  она  хотела  быть  вороном  а  потому  что  ей  по  вкусу

была  чернь  моей  шеи  чернь  моих  улиц  черная  тень  моего  возбуждения 

но