Низ

Давно катились слёзы по глазам,
Нет. Не оттого, что впредь я счастлив.
А от движенья вниз, к своим азам,
За пределы жизни, за пределы лив.

В этом путешествии безмолвном,
Я забыл о Боге, о себе забыл, стихах
И чувств  в порыве безусловном,
Я утонул в себе, как девичьих мечтах.

Увидев Бога во творце природы,
Я жалостно скулил как дикий пёс.
Забыл, что благородной я породы,
И чушь с собой по жизни нёс.

Волок катомку, мне казалось, вечность.
Волок к порогу, пристани, к концу.
Котомка отдавала мне усталость,
Проявленную по моему всему лицу.

Бил тревогу, в грудь я барабанной дробью,
Бил я в зеркало по морде подлеца.
И ублюдок умывался своей кровью
И не было у битвы той конца.

Я бил других, всех обливая злобой.
Заботу я свою о них совсем забыл.
Как в замке Иф, окутан своей робой,
Я выбрался и по волне я плыл.

Сейчас я вспомнил и вернулся к строкам,
Слеза окутала мой тихий омут глаз.
И кланяюсь я вновь своим истокам,
И вижу я из ямы этой верхний лаз.

И руки тянуться в ту сторону немного,
И даже сделал больше я чем один шаг.
Но так и не преступник я высокого порога.
Я безвольный, запертый, хоть маг.

Я слышу крики сверху голосов знакомых.
И слёзы капают по мне в ту яму, вниз.
Собрал я очередь ответов всех искомых,
Но не могу преодолеть свой алый криз.

И не пытаюсь. Без попытки невозможно.
Взабраться вверх к ликующей толпе.
Я пытаюсь очень тихо, осторожно.
Но срываюсь вниз и снова я в говне.

Забил все колья в землю как в вампира.
Я сделал всё, что было в моих снах.
И снова бал с софитами ампира.
И снова в голове лишь трах.

Кровь из носа, слюни рта и слезы глаза,
Мои вечные у ямы той друзья.
Уйди, я, прочь, прошу, чумазая зараза
Я люблю себя, ведь у меня есть я.

Не мог схватиться я за нижний кол.
Зажмурил я глаза, чтоб выжать сок.
Вниз не упаду, я знаю, обнимая пол,
Я тут лежу, звонок, и кончен мой урок.

Набравшись сил я воспарил над ямой.
Словно Исса, над миром иудей.
Я рад, что маму называю мамой
И полон череп твердый мой идей.

И словно свет я озарял округу,
Дарил я каждому, для каждого лучи.
И увидел капли росы по лугу.
И обнажил я милости мечи.

Они сияли, освещая все просторы
Зверьё попряталось в щелях лесов.
Броневиков своих завёл моторы
Увидел пятки милых и с ними подлецов.

Кричал я им в догонку своим рёвом.
Постойте, ведь я вас так люблю.
И злобу видели они во мне суровом.
И вновь по жизни я скорблю.

Я выл от боли, что опять вернулась,
Как чудный Эх взлетел я в саму высь.
Вверху увидев Бога, тело развернулось
И в яму мигом с криком "Расшибись".

И вновь бурлю я в тёмной луже носом.
Считать я пузыри уже не мог.
Не мог я быть ни лидером, ни боссом.
Лишь видеть мог я свой единый рог.

Как мне подняться? Как домой вернуться?
Я милый мил ведь был всем нам и вам.
Как идя вперёд, назад не обернуться?
Какой религии подскажет мне имам?

Я в черной луже, мрак над головою.
И мнение уж ходит тама на верху,
Что от обиды на свою вершину вою,
А не от темных пятен на своём веху.

Мнений нет, как нет и мокрой ямы.
Вершины нет и на ней там никого.
Имамов всех давно забрали мамы.
Тогда я здесь зачем и жду кого?

И пятен нет, одежда уж сухая.
И слёзы, думал только, что текут.
Смотрю я рядом, а со мной малая,
Смотрит на звезды, что её влекут.

Ты видишь их как слева вправо,
Как сверху вниз блестящие текут?
Так радостно, захлёбно, браво,
Пропищал мой ближний кут.

Пальцем в небо указала, стала выше.
Мне туда, я к ним скорей хочу.
Ты больше и сильнее, а я мышка.
Поднял её примерил по плечу.

Так высоко, совсем мы близко к небу
Ты на руки возьми меня и подними.
Лишь язык поднял к сухому нёбу.
А она: Нет неба. Всё, скорей меня сними.

Тогда своё терзая чувство, сердце,
Взял на ладонь её и повёл вниз.
Закрывалась в мир тот дверца.
Не удался мне той девочки каприз.

Где же сил найти мне на себя и на народы
Я разозлившись топнул по земле ногой.
И разошлись по сторонам горы породы.
И мальчиком я встал перед собой ногой.

Я не смотрел на грязь, на мокру землю.
На преграды, страхи и отсутствие пути
Смотрел сквозь тьму за долгу милю
Которую так жадно рвался я пройти.

И нет начала жизни, нет и окончания.
Нет преград, оков нет, как и нет порогов.
Есть мечта, судьба и их обнять желания,
И желания трех осетинских пирогов.