Эх, вся эта штука с гордостью...

Знаешь, мне было сложно ...
Нет!!!  Мне было тяжело, так невыносимо!
И до воскресенья далеко.
Черт возьми! Это было все равно,
что постоянно стоять  под деревом,
в которое молния за молнией вбивает свой клин
и гордость распадается на осколки,
задушенная неуверенным дождем прощаний,
ливнем несгоревшей надежды...

Искорки почти розовые летят к небесам,
куда бы ты их не послал,
все таки сгорают на этой высоте. 
И гордость? К черту с нее!
Заглушили эхом грома и ярости,
задушили и превратили в волчий вой
                собственной старости 
под дубинкой штормов и метелей,
оставляя после нее ушедшей
мягкость и нежность, легкость прикосновений,
                мечты ласковых яснозрений,
тот верный сверховатый туман, лежащий в объятиях степи,
желающий все больше и больше розовых расстояний
и хрупкость первых утренних лучей, светло небосвода ...
Незащищенная женственность - это проклятие.
А доверие похоже на вирус, смертельный вирус,
который периодически возвращается. В жизнь уставшую.

У меня есть дар воскрешения,
дар бесконечной благодарности и наивного повторения...
Однажды в личку познакомилась с Фениксом,
с тех пор мы дружим, мы все еще друзья,
так что только по делам мы вместе встречаемся,
надеясь, что небесам виднее.
Конечно это не  наши дела
доверять доверчивыми ответами,
чтобы уязвимость могла признаваться самой себе у алтаря
и в испанском сапоге доверчивости
поколебать унаследованную щедрость
моих аристократических предков. Милости!

И гордость разваливается на куски,
горит осколками, как трут,
на замоленных границах существования
и ждет облегчения трусливой лени.
В конце концов обычно бывает только хуже.
На шаг одной ногой ближе к небесам,
другой ногой копаешь под землей, в стране теней,
прах ты и в прах вернешься ... эхом возвращается.
Боже, ты что, не слышишь? Гром идет какой!

На твоем лице кажется нет теней,
а в глазах только быстрые грозы на пороге.
Но гордость, эх, гордость!
Почему так трудно не быть?

Я оседлаю коня и поеду в степь.
И ветер в волосах и лай - привет,
и копыта и почва, земля, как холст,
готовый к вышивке красками: прости,
и тишина перед рассветом ...только я
и выдох словно туман, выход за пределы дня
и полузамерзшие пальцы остолбенели от усталости.
Пахаю глупые мысли, вперед! Вперед!
И пена у рта, молитва запасная и молчеливые ярости,
каблуки в паху, в поту летишь куда-то, все эти гадости
и роса на траве блестит, как диадема, как обычно,
                на протяжении долгих лет.
Хочется уйти далеко. А конь застыл,
смотрит он тот же розовой рассвет.
Просто чертова гордость!

Пока копыта связаны с почвой, пока дышешь туман,
понимаю, есть повод улыбнуться по утрам.
Полумокрые, возвращаемся домой.
Непобедимые, одинокие, но гордые.
Пейзаж словно новое полотно самых нежных снов.
Шарф готов распахнуть свои крылья 
на только что приготовленном  деревянном  столе.
Хлеб и соль.

Вот и это вся гордость моя, штука такая.

Судьба неповторимая. На стол хлеб, и в раны соль.
Вся радость моя и вся непобедимая боль.