Полковник Микадо

В травах душистых запели цикады,
Туча накрыла ладонью луну,
Новое лето полковник Микадо
Встретил бесславно во вражьем плену.

Пение птиц из шумящего леса
Бархатным стоном несет ветерок.
Жаль что чужой ему край сей чудесный,
Он бы здесь жить с удовольствием мог.

Он в кимоно бы присел на циновку,
Меч свой с почетом повесил на гвоздь
И выводил иероглифы ловко,
Длинную кисть в руку взяв, словно трость.

Пил бы он чай на веранде с женою,
Мерно вдыхая его аромат...
Но он в плену с перебитой рукою,
Некогда славный японский солдат.

Не подобает сердиться мужчине,
Ну а тем паче лить злую слезу.
Брови опять к переносице сдвинет,
Чтоб переждать в своем сердце грозу.

Хрустнут в кулак крепко сжатые пальцы.
К небу подняв волевое лицо,
С видом достоинства, а не страдальца
Вспомнит он гор изумрудных кольцо.

Там где над морем вздыхают туманы,
Где в старых храмах живут божества,
В небе созвездий сияют фонтаны,
И никогда не рыжеет трава.

Где он был смел, благороден и молод,
Принял свой меч из отцовской руки.
Все это там... Здесь лишь сырость и холод,
Лица чужие, чужие штыки.

Эта природная статная удаль,
Страшная сила медвежьей под стать.
Русский характер - как горная груда,
Если ударит, то больше не встать.

Ни каратэ, ни мечи не помогут -
Это полковник видел в бою.
С этими русскими справься попробуй -
Бьют кулаками, как рельсы куют.

Сабли свистят, пополам расшибая,
Если б ни честь, то пустился б бежать.
Выстрелы, крики, пули летают,
А они только бормочут про "мать"... 

Под одеялом, мокрым от пота,
Снова найдут его страшные сны.
Вот он - погибший сержант Ямамото,
Грохот орудий недавней войны.

В страшном огне искаженные лица -
Чья-то отвага, предсмертная боль.
Все это будет полковнику сниться,
В раны души сыпля едкую соль.

Где его меч - только русские знают,
Но отдавать не желают пока.
Ну неужели же не понимают,
Что жизнь без чести не дорога?

Старый мундир аккуратно заштопан,
Как по линейке сидит воротник.
Что там за далью России, ах что там?
Что еще впишет Микадо в дневник?

Писем домой он не пишет, поскольку
Пусть там считают - Микадо пропал.
Чем будет стыдно, лучше уж горько -
Так перед смертью отец завещал.

В этом безумном бушующем Мире
Жить тяжелее порой, чем в бою.
И остается ему харакири
Или Россию любить как свою.
 
Как поступить - не решил он покуда,
Надо б совета у Бога спросить.
Может не сильно расстроится Будда,
Если начнет он к причастью ходить?

Жизнь скоротечно мимо промчится,
Только сверкнет, как крыло мотылька.
Может Микадо и здесь пригодится,
Раз уж родная страна далека?

Нету в душе ни злобы, ни мести -
Грусть он отправит над морем в полет.
Русский полковник, равный по чести,
Сядет с ним рядом, водки нальет.

Это не пиво вам из бамбука,
Это не рисовый горький нектар.
Выпил Микадо и умер как будто,
Только в груди разгорелся пожар.

Снова воскрес, и глаза заблестели,
И отчего-то так хочется петь...
Может Микадо и в самом деле
Сможет в России свой дом разглядеть?

Час уже поздний, дремлет казарма,
Пленные спят, видя сны о родных.
Вот тебе правда, вот тебе карма -
Умер для всех, но остался в живых.

Скоро заря над полями прольется,
Где-то в саду соловей запоет.
Да, не страна восходящего солнца!
Но здесь и вправду прекрасен восход.