Поминальная

По чистому снегу каких-то далеких планет,
Следы оставляя прерывисто-тонкой цепочкой,
Проследуют души ушедших за тысячи лет,
Которые прожил наш мир, безнадежно порочный.
Дай бог им покоя! Побольше, чем ныне живым.
И памяти светлой. А, может быть, лучше - забвенья.
Не нам их судить по запутанным нормам своим.
Не нам им сулить наказание или спасенье.

В пути одиноком Молчание - лучший судья.
А Память одна - как защитник и как обвинитель.
"Что видел, что знал, чем дышал и что чувствовал я?
Что связано мною? Какие оборваны нити?"

Всё Памятью схвачено. Прочно прошиты листы.
Не вывешь, не спрячешь за тайным, за ложным, за тыльным.
Над левым плечом черным вороном явится Стыд,
Над правым же Гордость расправит цветастые крылья.

В борьбе двух начал, из которых какое добро,
Не знает никто - впрочем, смертному знать и не надо -
Душа будет порвана. Порвана! Порвана, в кровь!
Новерное это когда-то и названо адом.

И кто-то споткнется. И кто-то на снег упадет.
И встать не сумеет, и там потихоньку остынет.
Из тысяч один через собственный морок дойдет
До темной воды на окраине белой пустыни.

Нагнувшись к воде, он тихонько коснется ее...
И - так, невзначай, не смущаясь и не проклиная,
Небрежным движеньем сотрет отраженье свое...
Наверное это когда-то и названо раем..

И только тогда, этой вновь невесомой душе
Позволено будет дождем к колыбели спуститься...
Ведь столько ошибок допущено было уже -
Давно бы пора хоть чему-то на них научиться.