У гостиницы - группа людей, обнимающих скрипки...

У гостиницы - группа людей, обнимающих скрипки,
Облачённые в скромных футляров малевич-квадрат.
Они мнутся и зябнут, одухотворённы улыбки
Выдают оркестрантов - покорных и верных солдат,

Что по воле смычка или просто руки дирижёра,
Или даже его взора, мимики, взмаха бровей
Превращаются в чуткую страсть, чёткой вязью узора
Околдованы сами, и чисто поёт соловей.

Песню Сольвейг, от Ибсена, Грига - то плач Ярославны,
На Путивля стенающей крепости крепких стенах,
По Пер Гюнту ли, Игорю - князю любимому славну,
Плачет дева кукушкой, и кличет его в страшных снах,

Наяву, на стене... обращается к ветру и рекам,
К солнцу, небу... и просит родимого их защитить.
И зозулей, зегзицей, кукуя, летит к человекам
Песня вечной любви, и червлёный сверзается щит.
 
Медью звонких литавр, духовых разрывающей мощью
Прославляются доблесть, отвага погибших сынов.
Но смолкают они, затихает ревущая площадь,
И лишь скрипка и ветер, и флейта мерцающих снов.
Соловьиные слёзы горчат в опадающей роще.
Безутешные матери. Горе оставшихся вдов.
Тише, скрипки, нежнее, протяжнее, бережней, проще.
И оркестр играет печально и грустно. Без слов.