Л
Примерно так лет на пятнадцать…
Он был с ней аккуратен и осторожен,
Стараясь чувствам не отдаваться.
Старался соблюдать границы
И не лезть на рожон писаниной.
Раньше рукописей жег страницы,
Закаляя себя дисциплиной…
Ему было слишком спокойно
После долгих лет в каруселях,
Ему не хотелось играться
И надежд питать не хотелось…
Он учился жить без привязок
И это получалось с успехом,
Но душа просила тепла,
Родного просила смеха…
Одиночеством упоенный,
В одиночестве счастлив и грешен.
Он открыл свое сердце навстречу
И в улыбке её был изнежен…
Она была его сильно моложе,
Он не знал, что её в нем схватило.
Ему хотелось подарить всё сердце
И отдаться необратимо…
Но его тормозило смятение,
Тормозила пустота в карманах.
Что ему предложить, кроме силы?
Кроме сердца в огрубевших шрамах…
В его глазах она была слишком…
Слишком нежной и слишком хрупкой,
Но в своих он был слишком голый…
После долгих лет в мясорубке.
Он хотел не сделать ей больно,
Но и сам не хотел обжигаться…
В одиночестве было спокойно
Нежным чувствам не поддаваться…
Он был уже слишком взрослый
И последний разыгрывал шанс…
В этой жизни себя чем-то сделать
Проживая второй ренессанс…
Он смотрел ей в след перед домом,
Хотел окрикнуть и подбежать,
Но в дырявых карманах нет слов,
Что могли бы его поддержать…
Вечер, дом и знакомые стены…
Одиночество - родная сестра…
Когда-нибудь он выйдет из плена…
И кому-то подарит себя…
22.11.2024
Свидетельство о публикации №124112508320