Тринадцать черт

Черта первая

Росток зеленый и свободный
В простор прозрачный устремлен.
Он стеблем пробует погоды,
Гостит соцветьем у времен.

Легко на сердце и в природе!..
Губами клевер шевелит,
Как будто счастье переводит
Из крови в капельки росы.

В проникновении рассветном,
В бессонной чистой синеве
Ромашки делятся заветным
И шепчутся на голове…

Давай друг другу перескажем
То, что подслушали в венках!
Как ты была воздушным стражем
В моих безумных облаках.


Черта вторая

Тебя прохлада не тревожит,
В тебе живет тепло вещей,
Забытых, найденных и кожей
Покрытых с пяток до ушей.

Ты прогреваешься, как речка,
Томишь в изгибах берега,
И, выбрав теплое местечко,
Ломают лед твои глаза…

Ты не показываешь вида,
Не называешь имена,
Но по тебе и так все видно,
Что ты – та самая она!..

Ты – нареченная подруга,
С собой сдружившая весь свет
От замерзающего круга
До испарившихся комет!..


Черта третья

не вхоже в дом одно без женщин
зимой бомжует мужичьё
но всяк единожды вошедший
на ностальгию обречён

приправа в память шлейф к инстинкту
в процессе поиска причин
для потерявших эвридику
самонадеянных мужчин

предстала солнечной и белой
и до предсердия дошло
что продвигаться не хотело
внутри мужских голов

март разрешился превращеньем
проталин сочных в соль земли
ключ из ребра дверь в подреберье
о т в о р и л


Черта четвертая

…и тотчас легче, чем ресницам,
нам посчастливилось взмывать,
лишь выпало моим случиться
губам твои поцеловать…

…румяной робостью встревожен,
молчаньем радостным объят,
я провожу тебя по коже
до дома неукрытых пят…

…проворным взором вдохновенья
я охвачу твои края
и в них вложу свое прочтенье –
риф морехода-рифмаря…

…влечет волна по семицвету
ладошек сложенных челны,
прибоем призваны к ответу
твои глаза и локоны…


Черта пятая

Судьбы скуластые волненья,
Её пласты и перегибы
В одной из точек полем зренья
Для нас сошлись, хотя могли бы

Предстать средь хаоса и гула
Доспехами лесных массивов.
Тогда бы ты не полоснула
По сердцу мне косой красивой.

Тогда б на памятной дуэли
Мы бы не мерили шагами
Пути от взгляда до постели,
А сразу б замертво упали…

Пусть не отлились в поле брани
Все линии и точки в сумме,
Но сердце бьётся не в кармане,
Его нельзя забыть в костюме.


Черта шестая

Белою пристанью, точкой вне
Ежедневного хода сил
С ослепительной ясностью видишься мне
Ты на остриях светил.

Имя твое огласит рассвет,
Дыханье, вплетясь в волну,
Сгладит черты и зубчатый след
Времени, где черты в плену.

Правила нет. Не сложней крыла
Выбрана роль для игры.
Правило в том, чтобы роль была
Размахом в две пары крыл.

От слепоты пусть меня хранит
Тень от твоей руки,
А от нечистого – весь твой вид:
Прямота твоя и изгиб…


Черта седьмая

Слишком правильно желтеет дерево,
Слишком вовремя холодает.
Ощущаю, что жизнь приклеилась
Моею стопой к колесу трамвая.

Как печально собрание осени!
Строчка за строчкой, шурша, слетает
С губ тополей на ладони брошенных
До тепла городских окраин.

Дождь обходит дворы по памяти
И размеренно наливает
Каждой впадине, каждой вмятине
За асфальт, за песок и гравий.

Слишком верно зрачок, хоть и нехотя,
Предстоящее отмеряет:
Меру тепла от меха да
Стук колес от затянутых гаек…


Черта восьмая

Наверное, я худощав и сутул
Вышел в глазах зимы,
Как беспомощной «Ч» опрокинутый стул,
Не чувствующий спины.

Не берусь утверждать, что зима черства.
Вероятней всего, тут лед,
Зародившись с утра едва-едва,
Емкости взял в оборот.

Затвердели места, мягкие во времена
Положительных температур.
Положительно, госпожа Зима
Не из числа мягкотелых дур.

Она, плюс отрицательностью своей
Перемножив, разит чертой,
Отделяющей ртуть от голов нулей
Над белоснежною простыней…


Черта девятая

Предмет твой – легкое дыхание,
Причина – легкая душа.
Ты явишься, храня молчание,
Живым примером естества…

Ты обойдешься схожим образом
С поверхностями и с нутром,
Растопишь снег и зренье порознь
И высушишь одним глотком.

Ты вложишь нам в уста признания,
Благословишь на смелость нас.
Слов сочетания и таянье –
Звенящий всеобъявший глас!

Прости! Ничто не перечислено
Из дорогого до сих пор,
И лишь весна с чутьем немыслимым
Заводит верный разговор…


Черта десятая

В лете я люблю время,
Когда вечереет с шести до семи…
И выбирать без конца между теми,
Которым не время и время уйти…

То, что было зеленым,
Теперь золотое, теперь то в цене.
И опять мы с тобой бесконечно заспорим
Об истине в силе и силе в вине…

Знаешь, я выберу честно
Меж всеми вещами и даже людьми,
Но только мне нужно, чтоб мне не отвесно,
А сбоку светило Светило Земли…


Черта одиннадцатая

Пустоте хватает места,
Нам хватает пустоты.
Не хватает, если честно,
Сил для пущей простоты.

Справа в корень смотрит правда,
Слева правду видим мы,
Отвыкая с каждым взглядом
Видеть с новой стороны.

Слово в слово бесконечно,
Голос в голос без конца
Повторяются не речью,
Но делами все дела.

Сотворенье, Бог и Космос,
Вечность, Мир и Красота
Неизменны ни на волос
В точке белого листа.


Черта двенадцатая

Возрасты говорят языком дрожжей,
радости нежатся на радугах улыбок,
благодарят, счастья полны, своих мужей
блаженные матери цыплят и рыбок,

на бегу равняется месяц полной луне,
задумываешься, обернется ли шар за сутки?
хоровод созвездий румян в беготне –
сцеплены оси-сердца, обвиты орбиты-руки,

видишь, как нить твоих взглядов крепка?
слышишь, твой слух острее, чем лучик?
сестрою вселенной, вышивкой сна
вейся, струись, облекай, делай лучше!..


Черта тринадцатая

Садовники времени! Дайте мне острости
С дерева вечности срезать мгновения,
Когда есть возможность забыть о возрасте,
Не потерявшись среди точек зрения…

Извозчик пространства! Снабди умением
Выдумать мерку твоей бесконечности,
Где я не привязан уже сомнением
К своей продольности и поперечности…

Золушка жизни! Будь мне сестрицею:
Выглади складки в душевной полости.
И она тебе все воздаст сторицею.
И тебе, и всем, кто живет по совести…

Белое верха! Воспрянь под эгидою
Крылатого сонма безумной легкости,
Чтобы ребенок щекой небритою
Тебя бороздил по зеркальной плоскости…