Бертран Рассел

Бертран Рассел въезжает в Россию. Двадцатый год.
Поезд с английским посольством встречают солдаты.
Ещё чуется в воздухе жжёный войной углерод,
и Октября привкус медный и солоноватый.

Делегация едет в вагоне царской семьи.
Страна за окном проходит пороги и горки.
"Другие бы были хуже намного их", -
о коммунистах сказал философу Горький.

Бертран Рассел вечером каждым ведёт дневник.
Он смотрит в окно на виды Москвы, Петрограда.
Со спутниками им не хватает лишь быть одним,
вне стороны принимающей чуткого взгляда.

На философа красностенный надвинется Кремль.
В горизонталями книжных полок сплошь разлинеенном
кабинете видит на фоне окна Бертран Рассел тень,
принимающую стремительно облик Владимира Ленина.

Бертран Рассел почти отразился в сократовском лбе.
Ленин не пробует прятать небель перчаток
и на выжженном классов голодной борьбой пустыре
собирается философский строить порядок,

с учётом, что философия – это, конечно, марксизм.
Не заметил по ходу дискуссии англичанин,
что в мозгу Ильича электрон хоть какой один,
не в пример атомарному факту, неисчерпаем.

На английском Ленин прекрасно закрутит мысль,
хоть в немецком насквозь шрифте она Гегеля с Марксом.
Рассел мрачнеет. Не видел за свою жизнь
он подобной бы странной и леденящей маски.

С течением тайным, глубинным большой океан -
Россия для Рассела. А впереди путь долгий.
Мгла. Все просторы застал голубой туман.
Воспоминанья о Ленине меркнут в тумане над Волгой.