Третий сын

https://jct.md/home/shoa-holocost/

Многие рыбничане прятали евреев под угрозой смертной казни, некоторых смогли освободить подпольщики. Рыбницкое гетто просуществовало 936 дней - с 7 сентября 1941 года по 29 марта 1944 года. В них было заключено около 3 тысяч человек, 2;731 были уничтожены. За годы войны в гетто было уничтожено более 3 тысяч рыбничан еврейской национальности, включая маленьких детей. Здесь в 1974 году были перезахоронены останки 48 евреев – узников гетто и тюрьмы, которые были заживо похоронены нацистами в марте 1942 года.

***
Нашли мальчишку далеко  от ямы,
Где состоялся массовый  расстрел –
Погибли  дети, бабушки и мамы,
А этот, волей Божьей, уцелел.

Ребёнка пуля лишь слегка задела.
И с выстрелом контрольным повезло:
Споткнулся вдруг палач  о чьё-то тело
И, вместо головы, попал в плечо.

Малыш молчал, от боли задыхаясь,
Затих, как и его убитый  брат,
Когда палач, над тельцем наклоняясь,
Ткнул больно в бок расстрельный автомат.

…Их сбросили всех в яму, и  вороны
Ходили  важно меж остывших тел,
А он  пополз, глотая  страх и  стоны
В кусты за полем,  где туман осел.

Дополз. Устал. И голова кружилась,
Но страх быть обнаруженным – сильней,
Без сил уснул, и сразу же приснилась
Живая мама и  братишка младший с ней.


Во сне стояла мама на тропинке,
Промолвила чуть слышно: – Бог с тобой.
Прощай, сынок, прощай  моя  кровинка…
Я ухожу и братик  твой   со мной.

Он вздрогнул и проснулся. Вечерело.
Болели раны,  и хотелось пить.
Над полем тучей  вороньё  чернело…
По-взрослому  подумал: надо жить!

На поле в сумерках пугала бездна  ямы,
Там брат и мама – думал паренёк,
Опять уснул, противно ныли раны,
И снился хлеба серого кусок.
 
А утром он увидел ребятишек,
Они искали под кустом грибы.
Окликнул слабым голосом мальчишек
И попросил, хоть капельку, воды.

…Он пил  взахлёб и  всё не мог напиться,
Сжимая  крепко яблоко в руке.
Потом мальчишки помогли укрыться,
В заброшенном сарае, в тайнике.

А дома рассказали братья маме,
Что раненого хлопчика нашли,
Что  спрятали в заброшенном  сарае,
И  что о нём не знает ни души.
         
Всего семь лет, родня погибла в гетто.
Не может, ведь, ребёнок жить один!
Решили с мамой мальчики,  что это
Их новый брат, а маме – третий сын.

Годами тайну улица хранила,
Соседи знали, что парнишка тот – еврей,
… Во сне  к мальчишке мама приходила,
И младший братик шёл за ручку с ней…