44. Воспоминание Царя о встрече с Миносом

Минос играл роль бога, но в его глазах читался страх. Не перед нами. перед тем, что мы олицетворяли. Его «лёгкая смерть» и «адский огонь» — лишь театр…… Настоящая битва будет не в лабиринте.  Она уже началась здесь, в этом зале, где журавли отказались склонить головы
Он говорил, что Аид подчиняется ему, но я видел: при имени бога смерти его пальцы сжали трон Даже цари боятся вестников судьбы.
После встречи с Миносом… — этим горделивым царём в пурпуре, чей взгляд скользил по нам, как по скоту, — нас повели вниз. Вниз, в каменное чрево Кносса, где воздух гудел, как раненый зверь…. И тогда я услышал...
Рёв…. Сначала — далёкий, будто из глубин земли…. Потом ближе, яростнее, …пока стены не затряслись от эха…. Хриза сжала мою руку, но ни она, ни другие не смели шепнуть ни слова…. Мы шли навстречу этому воплю — будто сам лабиринт звал нас в свою пасть.
В крипте, залитой багровым светом через щели под потолком, лежал бык… — огромный, бьющийся в предсмертной агонии…Его жилы были перерезаны, копыта скользили по крови на алтаре. А вокруг — жрецы; с блестящими от пота торсами, жрицы в прозрачных одеждах..., и она….
Ариадна.
Не просто девушка. Не просто богиня. Владычица этого кровавого танца. Когда она повернулась, золотые диски на ее груди замерцали, а в глазах. — не слепая ярость священного обряда, лишь холодный, живой расчёт. Она спросила …
— "Зачем ты здесь?"
— «Ради народа», — ответил я.
Я сказал правду. И тогда она подошла так близко, что я увидел — позолота на её груди; треснула у сосков от глубокого вдоха. …Её пальцы, липкие от крови, скользнули по моей груди;, выводя знак трезубца. Я чувствовал, как бьется её сердце — не от ритуала, от чего-то другого…. Когда я назвал себя, её зрачки расширились, будто она учуяла в моём голосе то, что искала.
Я чувствовал, как её дыхание, горячее и быстрое, обжигает мне лицо…. Когда я назвал своё имя, диадема дрогнула.
Но мы уже знали правду… Не боги привели меня в этот подземный зал…. Не судьба... Она…. Её` взгляд, в котором читался не ритуал, а интерес и что-то ещё, чего я пока не знал.  Когда она уходила, я видел, как её босые пятки, чуть испачканные кровью — на мгновение замерли… Будто ждали, чтобы я последовал за ней…….
Прошли годы. Лабиринт стал прахом. Минос — прахом. Но тот момент, когда наша кровь смешалась на её пальцах.... О, это живёт во мне до сих пор. И если бы я снова стоял там, зная, чем всё кончится...
Я бы снова шагнул в темноту….