Наследие подборка 2025-

 Валентина Николаевна Воробьёва (творческий
псевдоним - Валентина Душина) родилась в пос.
Слободзея Слободзейского района Молдавии 17
февраля 1960 года.
    Русский поэт и художник, живёт в Казани.


Ослепительный дождь проливает сентябрь,
На больные поля, берега с тростником.
И бежит по воде и качается рябь,
И вскипает от ветра берёз молоко.
Мотыльковая правда похмельного дня,
В сквозняках, полувзглядах, тенях ли?
Всё на крик, да на вздох, то возносит меня,
То бросает, чтоб годы сгубили.
Пробегусь по своей неприглядной судьбе,
Что запомнилось мне с колыбели.
Мать качала меня прижимая к себе,
А на повети ангелы пели.


Христа, как зарево свободы,
Судьба средь робких избрала.
Поправши смерть, сметая годы,
К вершинам горним вознесла.
И вот стоит он изумлённый,
В потоках света и любви.
Как рупор неба неуёмный,
И Спас стоящий на крови!


Сочилась роща киноварью,
Как пух кружился белый снег.
Тянуло застарелой гарью,
Садилось солнце на ночлег.
Грудь обжигал осенний холод,
Стояла ранняя зима.
И проступал на небе обод,
Луны неясного письма.


Облетают на яблоне листья,
И трава полегла на холме.
И ноябрь хоронится по лисьи,
Обмирая в своей наготе.
Черных окон кресты, как укоры,
Выступают из угольный тьмы.
И сороки трещат, и раздоры...
И до боли несчастливы мы.


Можно услышать сердцем,
Можно прочесть глазами.
Взять тебя, как младенца
Лоб целовать губами.
Знать бы, что завтра будет,
Дом, иль чужие страны?
Люди, мы просто, люди!
Прячем от близких раны.


За оконною рамой рассеянный свет,
Ты, глядишь в никуда, через таинство лет.
И душа замирая, сжимается сладко,
Всё идёт чередом и знакомым порядком.
И случится, знакомые лица мелькнут,
И рукой, улыбнувшись, прощаясь махнут!


Я по слуху иду, доверяя чутью,
И дорогу ласкаю глазами свою.
И, как в детстве летит
придорожная пыль,
И в груди разгорается
радости пыл.
И овечек горит золотое руно,
И звенит погружаясь в колодец ведро.


Мартовская оттепель.

Дует ветер с Камы острый, свежий,
Обещают снова холода.
Но, подснежник первый, самый нежный,
Распустился средь воды и льда.


Гроза.

Сдвинулись темнея своды,
Рухнули на землю воды.
Струи пляшут по земле,
Молний треск в туманной мгле.
Крутит матушка гроза,
Обжигает блеск глаза.
С нею духи озорные,
Девы, юноши нагие.
С веток брызги, как слеза,
Закрывает бог глаза.
Вскачь по тропкам и дорогам,
По оврагам, пашням, логам.
Не окликнуть, не догнать,
Лишь промокнув сквозь, дрожать!


Ведёт юнец невесту под венец,
Не ведая, что жизни сей конец.
И парка, что сплетает кокон свой,
Ворчит в углу дрожа перед зимой.
А, вдруг случится то, чему не быть?
И оборвётся спряденная нить?
И золото в сундук кладёт богач,
Не ведая, что в дверь стучится врач.
Старушка Смерть с котомкой и косой,
Веками не меняет облик свой.


Тьма возлежащая на лбу,
Восток печален и туманен.
И голубь белый,
в чьём зобу,
земля,
Как Яхве изначален.
И ветер полнит до краёв,
Листвою облетевшей скверы.
И этот день с дыханьем в нём,
И эти Храмы, и химеры.


К барашкам облаков, к большому снегопаду,
Из райских, летних снов, как дворнику к лопате.
Нет, нет! Забьюсь в подушки на рассвете,
Пускай скребут, метут на белом свете.


И, я уже давно не оптимист,
Не птенчик юный, век не знавший горя.
Который спрятал в книгу дивный лист,
Осенний, алый, что слетел не споря.
Ни с ветром, ни с судьбой и лёг к ногам,
И стал надгробьем погребённым дням.


Ты, как птица в объятьях гнезда,
Руки, губы - любимые, спите!
Вот и солнце пропало в зените,
Дождь. Угасла во мраке звезда.
Я проснусь у тебя на груди,
Будет жизнь, как тепло убывать.
Дождь стучит, на дорожках круги,
Дай нам Боже,  разлуки не знать.


Пропадает деревня в снегах,
Умирает сиротски без толку.
И вороны кричат на путях,
Непутёвых по русски потомков.
Чёрный дом, как разбитый баркас,
Сторожат корабельные ели.
Когда вьюга пускается в пляс,
Обнажая вселенские мели.