Материалист терпит поражение

Книга американца Джека Лондона (Джон Гриффит Чейни) (1876-1916) «Морской волк» увидела свет 120 лет назад, в 1904 году.

Ее сюжет прост и увлекателен. В результате кораблекрушения джентльмен, имеющий «постоянный доход», известный литературный критик и рафинированный идеалист Ван-Вейден попадает на промысловую шхуну «Призрак». Там он оказывается во власти капитана по прозвищу Волк Ларсен, который насильно делает Ван-Вейдена юнгой. Капитан «Призрака» – убежденный материалист, отрицающий все, кроме силы и собственной пользы. В своих убеждениях он крайне последователен и правит железным кулаком, не гнушаясь при случае убийством.

Жестокость Ларсена приводит к тому, что все на судне, включая Ван-Вейдена, желают его смерти. Однако попытки со стороны некоторых членов команды убить Ларсена ни к чему не приводят. Ван-Вейден тоже оказывается не далек от того, чтобы лишить жизни капитана, но и у него ничего не выходит.

Когда на «Призрак» попадает еще одна противоположность Ларсена, теперь женского рода – известная писательница Мод Брустер – Ларсен влюбляется в нее, хотя и скрывает это. Ван-Вейден с Брустер сбегают с «Призрака» на шлюпке и оказываются на необитаемом острове.

Сюда же через некоторое время прибивает «Призрак» – с поломанными мачтами, без команды и с ослепшим капитаном. Тот постепенно умирает, хотя и это не мешает ему навязывать свою волю – он запрещает пользоваться его кораблем, пытается его поджечь. В конце концов Ларсен умирает, а беглецам удается отремонтировать «Призрак» и покинуть остров.

«Морской волк» полон интересными и достоверными подробностями не в последнюю очередь потому, что автор еще в подростковом возрасте успел побывать и морским браконьером, и в составе рыбоохранного патруля, а позже служил матросом на промысловой шхуне.

Однако, если забыть о внешней стороне романа и обратиться к его сути, то гораздо раньше, в 1862 году, было опубликовано произведение ровно на ту же тему – роман Ивана Сергеевича Тургенева (1834-1883) «Отцы и дети». Так же, как и «Морской волк», роман Тургенева это, прежде всего, о бескомпромиссном столкновении идеального с материальным.

Удивительно, насколько совпадают не только сверхзадачи этих романов, но и основные сюжетные ходы, приводящие, опять же, к единому финалу.

Как Ван-Вйден попадает на «Призрак», так и Базаров оказывается в имении «старичков Кирсановых» неожиданно – они его туда не звали. Ван-Вейден и Ларсен, помещики Кирсановы и Базаров – слишком разные люди, чтобы авторам можно было обойтись без элемента случайности.

Как одним из его развлечений Волка Ларсена были диспуты с новым юнгой, так и дуэли Павла Петровича Кирсанова с Базаровым предшествует подробное изложение сторонами собственных позиций. В обоих случаях никакой «истины из спора» не рождается. Разве что стороны еще отчетливей понимают, насколько далеки друг друга.

Источниками споров в обоих романах выступают материалисты. Причем их позиции предельно схожи. Для Базарова вполне близки и ларсеновское презрение ко всему, что, по выражению капитана, «нельзя взять в руки и рассмотреть», и его мысль о том, что «моя единственная доктрина – это целесообразность». С другой стороны, и к Ларсену, безусловно, относится вся «бездонная пропасть базаровского самолюбия».

Вообще, оба материалиста раскрываются с пугающей полнотой, до конца.

Что касается Базарова, например, то признавать несуществующим или незначительным все, чего не понимаешь – черта довольно узнаваемая. Когда Базаров отрицает загадочность взгляда, ссылаясь на анатомию глаза, это прежде всего глупо. Но главная особенность Базарова не в том, что он глуп (и, как часто бывает в таких случаях, самовлюблен, на что Тургенев неоднократно указывает словами разных героев). А в том, что при этом деятелен. Его фраза «нас не так мало, как вы полагаете» звучит довольно зловеще, потому что мы знаем, что станет с Россией через несколько десятилетий после публикации «Отцов и детей», когда к власти придут такие же любители простых решений и наглядных результатов. «От копеечной свечи, вы знаете, Москва сгорела».

Павел Петрович потому и вызывает Базарова на дуэль, что понимает – базаровы не просто, как правило, по-человечески неприятны, они опасны. Кирсанов здесь вполне мог бы повторить, то, что думает Ван-Вейден о Волке Ларсене: «Я не мог отделаться от мысли, что мне следовало бы убить его».

Однако в обоих романах попытки физического устранения примитивного материалиста заведомо обречены на провал. Не потому, что это технически невозможно, а потому что здесь идеалисты явно берутся не за свое дело. Характерный эпизод здесь – дуэль Павла Петровича с Базаровым: первый целится и промахивается, второй попадает не целясь.

Как и в «Морском волке», в «Отцах и детях» перед тем, как опустить занавес, автор дает материалисту шанс полюбить. В обоих случаях это заканчивается ничем. И по самой простой причине. «Я боюсь этого человека», – думает о Базарове далеко не робкая Анна Сергеевна Одинцова. Ровно то же испытывает к Волку Ларсену писательница Мод Брустер.

Наконец, в обоих романах конфликт материалистической картины мира с идеалистической приводит к одинаковому результату. Волк Ларсен, Евгений Базаров умирают, причем самым естественным образом – от болезней. И у американца Лондона с его левыми политическим взглядами, и у русского помещика Тургенева примитивный материалист терпит поражение в его собственном, то есть самом очевидном, значении этого слова.

Однако если в главном романы совпадают, то второстепенные расхождения показывают разницу «западного» и «русского» подходов к борьбе идеального с материальным.

Прежде всего, Волк Ларсен у Лондона – это Базаров, возведенный в крайнюю степень. Если, по утверждению тургеневского нигилиста, настоящий человек тот, «которого надобно слушаться или ненавидеть», то Ларсен – базаровский идеал, его и слушаются, и ненавидят. Там, где Базаров пренебрежительно не соглашается с оппонентом, Ларсен его избивает или уничтожает.

Потому и гибель этих героев не одинакова.

К Базарову перед смертью приезжает любимая женщина, его успевают соборовать и отпеть по-христиански. А финал «Отцов и детей» – то, как оплакивают Базарова его родители, – один из самых трогательных фрагментов в русской литературе. «Есть небольшое сельское кладбище в одном из отдаленных уголков России...».

Волка Ларсена, когда он умирает, просто выбрасывают в море. Ровно так, как он хоронил в начале романа своего помощника.

Для победивших идеалистов итог тоже не равнозначен.

«Я стала крепче, сильнее. И, во всяком случае, больше знаю жизнь», – говорит Мод Брустер. А ее возлюбленный Ван-Вейден признает, что печать побежденного материалиста Ларсена «проступает на его шкуре». Это Ван-Вейден решает без «лишних» слов выбросить умершего капитана в море, уподобляясь здесь тому самому человеку, которого так ненавидел.

У Тургенева идеалисты остаются ровно на тех же позициях. Павел Петрович, например, так же верен своим идеалам и так же, по выражению Базарова, «сидит сложа руки», только уже за границей.

В обоих романах не просто зафиксирована смерть примитивного материализма, но и обозначены два основных направления развития победившего идеализма. Где первый оказывается под влиянием поверженного врага. А второй продолжает идти своим путем.

(«Независимая газета», 26 сентября 2024 г.)