Пишу тебе издалека

Привет! Пишу тебе издалека.
Пусть тяжела моя рука,
хочу, чтоб ты узнала первой,
что я теперь комвзвод полка.

Петлички колют, в цвете потеряли,
зудит нога и тратим нервов мы не счесть.
В землянке, сгорбившись,
от пулемётного огня страдали.
И есть готовы были то, что было есть.

От миномётного обстрела нас контузит.
Мы счёт ведём, сверяя вечером осколки из груди;
Мой преданный товарищ,
впоследствии покойный,
количеством всё время кичился обойти.

Опять полночи танки грохотали.
Терплю я боль, которая пронзает плоть;
Озноб напильником терзает мою кожу,
мороз пытается температуру тела побороть.

Порою мне так хочется заплакать,
но слезы в позу встали, не хотят идти.
Когда товарища вновь пуля догоняет,
«Зачем поднялся? Коль уж ранили, лежи!».

Голубка! Мне б тебя глазком увидеть,
погладить волосы, вдохнуть их сладость аромат.
На тонкий стан полюбоваться
и бояться, чтобы не обидеть.
Шершавыми ладонями на коже нежной
не наделать ран.

Я вновь и вновь затвор ружья взвожу по новой.
Заиндевели пальцы,
мне не вспомнить их былую прыть.
И на ноги сковали две оковы.
Дай хоть тебе, родная, мне в письме поныть.

Мне так в этот вечер умирать не хочется.
Хотя моментами я всё же вижу тот тоннель.
Точнее свет в конце, и думаю, что он последний,
смотря как омрачает что-то красное
мою промокшую и виды повидавшую шинель.

Быть может ты письмо не прочитаешь.
Знать не могу и, вероятно, не дошло.
Мне лишь надежда выжить помогает,
солнце и костёр дают тепло.

Верой я сосуды укрепляю, чтобы
кровь не так струилась из артерий, вен.
И любовь осталось в сердце спрятать.
Это трио поднимает нас с колен.