Маленький поэт

Пролог.
1.
Непревзойдённые сюжеты
Теперь мы можем создавать.
Зачем нам мудрые советы?
Должны ль мы к мудрости взывать?
Всё есть в просторах интернета,
Что сохранили нам в веках.
Иным нет более секрета,
И прыти прежней нет в трудах.
Международные познанья
Могу я к сведенью принять.
Скажи, за все твои старанья,
Наука, мне ль тебя пленять?
2.
Истории, что вправду были,
Хотя о них слегка забыли,
Теперь представит сам наш гений,
А я со слов его спишу.
Предвидя множество суждений,
Я в оправдании скажу:
«Быть ученицей не стыжусь,
Хоть подражаньем не горжусь.
Мы все учились понемногу…
Так не судите меня строго.
Поэт с младенческих времён
Не носит званий и имён.
Пока научится писать,
Ему потребно подражать».

Глава первая.
  1.
В те годы юности моей
Я пребывал в веселье дней.
Мальчишка бойкий и кудрявый,
До неприличия смуглявый,
Прилежным быть для всех не смел:
Свою охоту он имел,
Сбежав от подлости коварной,
От лести и притворства, вмиг
Наедине преобразившись, проворно
Выводил я стих.
Призрев и низости притворства,
И одобрение потворства.
2.
С бумагой удалясь во двор,
Забавам детским дав отпор,
В старанье выводил я буквы,
Поев немного спелой клюквы,
Учился слушать тишину,
Обняв столетнюю сосну.
Меня бранили, не ласкали,
 Как чужака не принимали.
И я в семье своей родной
Как будто был совсем не свой.
Писал я оды для прислуги,
И благодарную подруге,
3.
Что нянчила меня с пелён.
(пошлём нижайший ей поклон).
Я потешался над братьями,
Над конюхами, над сватьями,
Над чинно выбритым послом,
Чванливым и тупым ослом.
Я был младенчески заносчив,
Наивен и открыт душой,
Зато в намеренье настойчив
И честен в клятве пред собой.
С сынком соседнего именья
Поспорил о своём уменье,
4.
Что прежним гениям под стать
И я известным смогу стать.
Тот мне в ответ усмешку бросил –
И скрылся я в лесу меж сосен.
Сражённый иглами растлений,
Скитался долго юный гений.
Потом читал, марал бумагу
И, скомкав лист, бросал в дворнягу.
По–детски слог я свой корявый
Казнил жестокою расправой:
Сжигал в печи, потом рыдал,
Писал и вновь уничтожал.
5.
Не ел, не пил, по дому бледный
Бродил как призрак отрок бедный.
Тут мамки-няньки собралися
И утешать меня взялися,
Но глупый, ветреный волчонок,
Упрямый, шустрый арапчонок
Сбежавши в сад, продолжить казнь,
Тем лишь усилил неприязнь
К себе. Но то меня не занимало,
К раскаянью не призывало.
Шалить, злословить был я рад.
Судите ж верно, был я млад.
6.
А дар поэта позабыл:
В саду как клад его зарыл.
Я сжег последние листы
И отказался от мечты.
Природой молча наслаждался,
Хоть  описать я не решался
Всё то, что чувствовал, что видел
Держал в себе и ненавидел
Всех тех, кто не ласкал меня…
Так проходила жизнь моя
Давно, в младенческие годы,
Когда я не считал невзгоды.

Глава вторая.
                «Поэт-племянник, справедливо
                Я назван классиком тобой!
                Все, что умно, красноречиво,
                Все, что написано с душой,
                Мне нравится, меня пленяет.
                Твои стихи, поверь, читает
                С живым восторгом дядя твой…».
                В.Л. Пушкин.

Случилось мне однажды летом
Себя почувствовать поэтом.
Я вспомнил рифмы удалые
И мысли прежние живые.
Нашёл чернильницу, перо,
Что я забросил уж давно,
И ощутив былое рвенье
На гребне новом вдохновенья
В покоях вмиг уединился,
Что даже ужинать не стал.
Maman свою перепугал -
Ко мне в волненье дом явился.
2.
Как не бесился я, не злился,
Но отрок должен был молчать
И мненье старших почитать, -
Пришлось закрыть свою тетрадь,
Веленью старших покориться.
Поэтом быть не перестал:
Я скрытно по ночам писал.
Лишь няня добрая жалела:
Она в ночи за мной глядела.
Да дядька свечи мне носил,
Когда его о том просил.
3.
Вот как-то рано поутру
Меня отправили гостить
В поместье дяди. Как же быть?
Я покорился. На ветру
Мои кудряшки развивались,
Хотя глаза не улыбались.
Мой дядюшка гостеприимный,
Оттачивая слог старинный,
Мне уши чтеньем наполнял,
А я их, слушая, скучал…
На улицу глядел лукавый, -
Был непослушен я, вертлявый.
4.
Вот мы однажды пред ученьем,
Моим, отправились в селенье,
Чтобы охотою заняться,
Да так, слегка в седле  размяться.
Я помню, зайца мы погнали,
 И уж почти его догнали,
Но вдруг  к охоте я остыл,
Отстал от дяди и отбыл
Немного в сторону, свернул,
Остановился и зевнул.
К охоте не имея рвенья,
Сбежал орёл из заточенья.
5.
И пусть меня потом бранили,
Манерам отрока учили,
Зачем о грустном вспоминать?
Но возвращаюсь я опять
К тому, на чём остановился.
Я на поляне очутился,
Там где стоял старинный дом.
Всё было странно, чудно  в нем:
Столы дубовые резные,
Хотя местами и гнилые,
Да лавки вдоль столов, да кладь,
 Посуды разной много.. глядь
6.
В углу тряпьё лежит холмом…
Но чудо: не тряпье, рывком
Я бросил тряпки – там парча,
Что с плеч свалилась богача,
Мотком лежала и пылилась,
Под ней  камча потом хранилась.
И брошь, и серьги, злато там
Валялись прямо по углам..
«Что было здесь», -  мне страшно стало,
Хотя меня и привлекало.
Опасное тем интересно,
Что многое в нём неизвестно.
7.
Покинул дом тот, но забыть
Не смог, лишь сочинить
О нём впоследствии пришлось мне.
Всё, что я видел – я копил,
И на бумагу заносил,
Ничто не скрылось в глубине.
Поэт, творец – не сочинитель,
А наблюдатель и хранитель,
Не должен жизнь преображать,
А только всё отображать,
 Что слышит, видит, наблюдает,
А не о чём лишь он мечтает.
Тогда творенья будут жить,
И пользу людям приносить.
 
 Глава третья.

1.
Мои лицейские деньки,
Как далеки вы, далеки…
Их вспоминаю с умиленьем,
С каким-то трепетным волненьем,
Мальчишеской поры заботы,
Падения и снова взлёты,
Забавы юности беспечной
И дружбы чистой и сердечной.
Нелёгким путь был мой тогда:
Я вспоминаю чрез года,
Как нас наукам всем учили,
Хотя не все мы их любили.

2.
Не отличался послушаньем
И в обученье прилежаньем      
В науках ветреный слегка
На век покорный ваш слуга.
Почувствовав свою свободу,
Взрослел я быстро год от году.
В лицее дни мои неслись,
Хоть мы считать их не брались.
По духу братья мне нашлись.
Мечтали вместе мы, писали,
 К свободе, к вольности взывали,
Немного спорили, дрались,
Но не со зла, а так, с обиды.
Никто из нас не был убитый.
3.
Моих друзей вам перечесть
Однако будет труд напрасный.
Про них историй много есть
И нереальных, и прекрасных…
Их пересказывать не стану,
Они  предания  к роману.
Но вспомнить всё же я хочу,
Как мы попались к палачу.
Как зародился наш союз,
Сплетенье вольных детских муз,
Как мы шуршали по углам,
И собирались тут и там.
4.
Но надзиратель к нам явился  -
Услышав строки, разозлился,
Донес и  вмиг – артель  прикрыли,
Хотя про нас и не забыли:
Бергавина послали прочь
За неучтивость поведенья.
Добавлю, что  его отец
Нашёл в глухих краях конец
И жизни доблестной и страстной,
 И взглядам милым и прекрасным.
Таков был век наш – век растлений,
Век лести, казни и гонений.

5.
Смешной мальчишеский союз,
Содружество священных муз,
Нас призывал со злом сражаться:
Мы стали чаще собираться,
Свои стихи читали вслух,
Как будто ждали оплеух.
И вот дождались, наконец,
Услышав стук своих сердец,
Наказанные мы стояли –
Учителя нас просвещали,
Потом за нами наблюдали,
 Да библию мы вслух читали.
6.
На исповеди нас водили,
Закону божьему учили.
В те времена я изловчился,
Писать открыто научился,
Да почерк мой меня спасал
( в чистописанье не блистал).
Я думал позже, лишь везенье
Да чьё-то, видно, проведенье
Меня от гибели спасало.
хотя меня не волновало,
Какое будет наказанье
И что скажу я в оправданье.
7.
Я чувствовал острей свободу,
Взрослел я быстро год от году.
Поэзия меня звала.
Касаясь моего чела,
Мне муза громче будто пела
И власть над мною возымела.
Меня заметили однажды:
Я на экзамене отважно
Читал своё стихотворенье,
И бойко будто бы читал,
Что вдруг Державин в удивленье
От сна очнулся и привстал.
8.
Меня старик благословил,
Венец лавровый подарил.
О, был ли счастлив я в тот миг,
Когда меня хвалил старик?
Нет. Я не смог сдержать волненье,
Сбежал из залы. В отдаленье
Я долго думал и молчал,
Себя за трусость проклинал.
Но годы, годы пролетели…
Я стал поэтом в самом деле.
Лицей, друзей я вспоминаю
И вновь по прошлому скучаю.


( Примечания к тексту. А.А. Бергавин, лицейский приятель А. Пушкина, сын уездного врача. Отец Бергавина был участником войны 1805-1807 года. За доблести в исцелении раненых, за мужество и отвагу был пожалован именьем и награждён  чином штабс-капитана кадетского корпуса. Но за пропаганду о равенстве всех перед людьми и Богом отца Бергавина арестовали в 1812 году. Он был разжалован и разорён. После ареста старшего Бергавина отправили в Сибирь, а в 1815 году расстреляли за то, что он и там не перестал проповедовать свои взгляды).
               
                Задумана поэма и написана
                в 2000 году, отредактирована в 2024 году.
                Продолжение следует.
Глава четвёртая.
1.
Прошло так много,  много лет.
Но как во мне возник поэт?
Я сам ответить бы не смог.
Во сне явился мне пророк.
Не помню, что он говорил:
Я ослеплён виденьем был.
Старик седой и с бородой
Меня во сне поил водой,
Зеркально чистой, ключевой.
Я видел взгляд его живой.
Он будто мудрость излучал
И молодого обучал.

2.
Но я не смею утверждать,
Что мудрый старец мог мне лгать,
Что я, юнец, ему внимал,
На все вопросы отвечал
И был я честен с тем волхвом.
И не жалел сего потом:
Я предсказаньем окрылился,
 Как будто заново родился.
По пробуждении своём
Я долго вспоминал потом,
Растолковать свой сон пытался,
 Но вдруг с затеей той расстался.

3.
Не мог я много понять:
Зачем же старцу надо лгать?
Зачем во сне ко мне явился?
Зачем потом со мной простился?
Мне не забыть его лица,
Когда он прославлял творца,
Когда внушал мне гнусность страсти;
Вокруг себя я видел пасти,
Раскрытые, и все кричали,
Прийти на помощь призывали;
Тянулись сотни рук ко мне,
Потом исчезли при луне.

4.
И вот один я очутился
Во мраке , старец растворился.
Когда меня душили руки,
Христовые терпел я муки.
Мне тыкали в глаза, вопили,
Пред мною хоровод водили.
А я , несчастный, защищался.
Затих. В пустыне  распластался.
Как будто вовсе не дышал,
Один я молча умирал.
Над мною вороны кружили,
Склевать глаза мне норовили.

5.
И вот как будто я ослеп,
В глазах моих исчез вертеп.
Я рот открыл – позвать подмогу,
Молиться начал тихо Богу.
Летал над иною Серафим,
А встать мне не хватало сил.
Вдруг кто-то предо мной возник
И  с корнем вырвал мне язык.
Я стал шипеть и извиваться,
Желал уж с жизнью распрощаться.
Ног мне помог его кинжал.
Как будто сотни тысяч жал

6.
Проникли в плоть мою. Я умер.
Убил меня, быть может, шулер?
Проснувшись, слышал сердца стук,
Не мог забыть я свой испуг.
Боялся сон свой рассказать.
Потом решил я написать,
Но в предсказание всё ж  верил
И сон, конечно, не доверил
Я даже белому листу.
Но всякий раз на высоту,
Взлетая, вспоминал свой сон.
Мне будто старец слал поклон.

7.
Я тут же начинал опять
Свой сон иначе объяснять:
То  мудрые слова вдруг вспомню
И старческий наказ исполню,
То жар почувствую в груди,
Да так, что места не найти.
То сам вдруг мудрость извергаю
И сочинять вдруг начинаю…
Но как мне дар свой объяснить?
Не знаю. Я прошу простить
Меня. Признателен Вам буду.
Вы моему доверьтесь чуду.
      
Post scriptum
1
А что же старец мне сказал?
Я это вам не передал?
Лишь правду людям говорить,
Убогих да больных щадить.
Иным же врать в лицо не надо.
Коль презирают, знать награда.
Не льстить, когда повсюду льстят:
Тебя в притворстве обвинят.
Себя самих, порой, не видят,
А если знают, не обидят
Себя. Святое многим слово,
Оно привычно и знакомо.

2.
Не ждать похвал, награды, чести:
Зазнавшихся исход известен.
Не обижать того, кто дорог:
Слов не вернёшь, икнёшь раз сорок.
Не сметь жалеть себя и плакать -
Не будут злиться люди, рявкать.
Во всем знать меру, не сердиться.
Лишь сможет тот высот добиться,
Кто был спокоен, твёрд и смел,
Кто выбрал то,  что он хотел.
И главное,  чтоб не забыть,
Уметь за всё благодарить.

Послесловие.

Вы, конечно, заскучали.
Лучше б, верно, написали.
Спорить с Вами я не стану:
Доверяю талисману.
Он меня и вдохновляет,
И надежду мне вселяет,
В то, что может быть, однажды
Покорить я смогу я граждан.
Не хвастлива, не болтлива,
И как лань я боязлива,
Но в груди моей есть жар.
Был он, верно, дан мне в дар
               
26.05.2025