Об утопающих

I.

Однажды, в унылый, бестолковый вечер
Сидел и тосковал добряк Олег:
«Эх, сколько душ по миру искалеченных...»
Решил устроить добродетельный забег.

А начиналось всё вот так:

На свой двадцатый день рожденья
Он получил билет в бордель
И после службы, вечером, в воскресенье
Пришел с друзьями в серенький отель.

И началось всё сразу с фарса:
Ошибшись комнатой, открыли не ту дверь -
Мгновенье - отрезвляющий катарсис, -
И куча грязных простыней.

Олежий, на тысячу ярдов, взгляд,
Прервал визг толстой сутенёрши;
Слепящий блеск и фотоаппарат
Запечатлил дуэль Олега и вахтерши.

«Я провожу вас к девочкам, мальчишки,
Не суйте нос туда, куда не надо.
Сомненья прочь - снимайте-ка штанишки,
Вы - в первом круге Дантевского ада!»

Ведёт она ребят вдоль тонких стен:
За ними стоны, крики, смех;
Свидетель ветхих заповедей смен,
И женщина - творец божественных помех.

Открыла сутенерша царские врата
В хоромах эроса стоят блудницы
Покрыта плесенью двуспальная кровать-алтарь
Разделись догола девицы.

«Кто именинник? Выбирай любую -
Возьми как вещь и делай всё, что хочешь:
Душой и наслажденьем я торгую;
Контракт надёжен, долгосрочен.

Вот, возьми Марию, она покорна и юна», -
Сказала жаба, еле контролируя экстаз, -
«Бедра широкие, высокая цена», -
И пламя сыпится из похотливых глаз.

Взяв под руку двоих молодожёнов
Она их провела в уютную часовню
И проводив их до амвона
Удалилась. Да начнётся бойня.

Олег никак не мог понять что происходит;
Мария голая стоит:
Иконы, крест, и пара пустых вёдер -
Трансцендентальный менингит.

«Зачем вы тут? Это же так ужасно!
Вас как скотину продают, как мясо!
Ах, как бы в жизни не было ненастно,
Нельзя же допускать таких контрастов!»

Мария хлопает глупыми глазами.
Молчанье. Руками лезет бедному в штаны.
Олег покрылся северными льдами:
Триумфы плоти - оправдание вины.

Механизмы плоти запустили примитивный ход
А стены,оказалось, были из стекла
И лицезереют все рождение урода
Олег зачахнул, дева - зацвела.

В апофеозе чувств и наслаждения,
Олег, с презреньем, кончил свой сеанс
И осознав участие в преступлении
Божественный разорвал альянс.

Д;вица его лежит в блаженстве
Средь винограда и картин:
«Всё было грязно и по женски», -
И хором крикнули «Аминь!»

«Я не хотел тебя обидеть, прости меня;
И даже в мыслях не хотел бы оскорбить»
Мария улыбается, улыбкою пьяня:
«Нам же понравилось, чего греха таить?»

Врывается вдруг сутенерша рыжая,
За ней толпа Олежкиных друзей:
«Чего вы тут устроили, бесстыжие?
Что за слюнтяйство? Сделай ей больней!»

Вальяжно закурив сигару, она к ним быстро подошла:
«Их лоно - дьявольские печи, им нужно давать жару!»
Схватила даму за волосы, - та - расцвела, -
И потушила об неё сигару.

Олег, издавши дикий, немой крик,
Под общий смех невесты и товарищей,
Схватил штаны и драпнул в миг,
Чудесный ритуал - пир для опарышей.

II.
И вот, пришли к тому мы, с чего начали:
Олег решил спасти бедняжку.
«Спасу её, чего бы смех её ни значил...
Любви достойны все! Не только леди и монашки!»

И побежал Олег в знакомое нам место:
За ним гнев молний, ярость палача -
Стремленье потушить злодейство
Свинцовый взгляд героя-силача.

Ступивши на порог, на встречу - сутенерша:
«Вернулся! Подождешь, ей заняты другие».
«Зачем насилуете души изнемогших?
Освободите девушку, отдайте мне Марию!»

И разразилась смехом жаба:
«Насилую? Вообще-то, она моя дочь!
Послушная, решительная баба;
А хочешь взять её - плати за ночь!»

«Кара Божья - для вас реальная угроза,
Вы зверски мучаете собственное чадо!»
«То Бог послал ей испытание на пользу,
Я ни причём, так хочет Бог - так надо.

Но если хочешь ты забрать её себе,
Чтож... Я не против, иди за мной:
Мария плачет, грустит по тебе:
Слезами утренними заменяет вой...»

Открыли настежь двери, лежит Мария,
Кругом - пять голых мужиков,
Лежит и радуется в истерии
Под шумный крик игрушек и кнутов.

Обуял страстью гнев Олега,
И сделал из одежд ремень:
Он стал причиной голого забега
Перевернул столы и расцвела сирень!

«Я заберу тебя, забудешь этот ужас и кошмар.»
Мария хлопает глазами -
Несчастный символ, адский кочегар,
Стремленье жить - кормление мужами.

Накинув плед, Олег взял на руки Марию
И на руках понёс ей домой.
Трагичный подвиг? Издёвка над Софией?
По лужам топает хромой герой.

III.
«Ну вот и всё, будешь жить в моей квартире.
Недельку отдохни, приди в себя,
Устроим на работу - будешь жить по-шире:
Кошмары кончились, бедное дитя».

Мария слушала и не сводила глаз;
Лезет в штаны упрямо и проворно:
«Отблагодарить хочу я вас,
Хочу быть вам слугой покорной»

Олег опешил, уронил пальто:
«Ты одержима сатаной!»
«Возможно так, и что с того?
Греховным быть - немудрено».

Слились святой и сатана в единый организм,
Всё кончилось мгновенно:
Божественный астрал, священный сатанизм -
Пророчество невинноубиенных.

«Хватит, то был последний раз!
Считай нас братом и сестрой...
Конец порочных метастаз!
А впрочем... Будь моей женой!

«Я виноват пред ней, но я её спасу,
Хоть это и позор, проклятье,
Но зарублю то на носу:
Будь рядом в счастье и ненастье».

Женились.

Прошёл месяц. Олег идёт домой.
Квартиру открывает громким стуком:
Герой наш пожалел, что не слепой:
Мария веселится с лучшим другом.

Друг покраснел, оделся, убежал;
Олег униженно сидит, схвативши голову;
Жена лежит, раздетая - зевает:
Спасение больных - служенье Молоху.

«Какое униженье, стыд, позор;
Жена и друг - прошёл лишь месяц...
Но я дал слово - выдержу напор!
Герой надеется, а бесы - бесятся!»

Через неделю - картина поражающа:
Олег опять пришёл домой,
Как у Ремарка - три товарища:
Пыхтят, потеют над его женой.

Упал он на колени, взмолился Богу:
«Господь Могущий, спаси нас, введи в рай!
А друг ответил, ловко задрав жинке ногу:
«Я занят - исповедую. Не мешай»



Прошло два года.

В борделе всё на старый лад:
Мария счастлива маминой опеке:
Клиенты и кровать - анатомический смрад,
И фотография в память об Олеге.