однажды

в одной стране загулов от тоски
где были все равны, как пятаки
штампованные на одном заводе
он был, как все, он был один такой
наедине с такой тупой тоской
особенно при той дурной погоде
хоть волком вой, с такой ночной пургой

однажды, погрузившись в коллектив
как ржавый гвоздь в трухлявую колоду
с утра себя по шляпку вколотив
до вечера он чувствовал свободу
от скорбей и томлений, кроме скуки
и это приобщение к народу
ему давалось даже без натуги

в одной недолгой молодости он
служил в одной конторе кем-то вроде
начальника над дюжиной персон
сверх сил и вопреки своей природе
был мил со всеми, но по мере сил
не отдавался без любви работе
и кстати, вообще тогда не пил

однажды завелись вокруг враги
(он иногда вставал не с той ноги
хотя всегда не теми были обе)
сказали: ты невежда и профан
давай, узнай: довлеет дневи злоба
его, вставай, безмозглый истукан
так и проспишь бесчувственный до гроба

один его недолгий верный друг
уведший у него одну из бывших
неверных жён, сказал ему: ты дышишь
как пожилой, потасканный бурдюк
волынки сиплой, нездоровьем пышешь
обрюзг и опустился, так нельзя
но хорошо, что есть ещё друзья

однажды он влюбился без ума
(для этого ума немного надо)
она была прекрасна и юна
как местная прелестная наяда
с чьим совершенным верхом спорил низ
(ступни, колени, мрамор, колоннада)
когда на берег выходила из

однажды был он молодым отцом
а те времена далёкие, с лицом
на фотографиях довольно глупым
где он щербатым улыбался ртом
а был ли счастлив, может, только в том
недолгом времени, где жизнелюбом
казался, да, наверно, только в нём

в одном старательно забытом детстве
откуда никуда живым не деться
по малолетству не сумел понять
бессмысленную связь причин и следствий
когда ушла и не вернулась мать
что значит умерла, куда ушла
она не может, не должна была

однажды (или позже) он не мог
как ни старался, вспомнить (или раньше)
он, как обычно (нет, совсем иначе)
был тупо и бездарно одинок
однако, как в стране чудес (всё страньше)
он, в зеркало взглянув исподтишка
жуть испытал, увидев двойника

один и тот же странный, дивный сон
что только перед просыпаньем помнил
ещё для бытия не пробуждён
как в тёплом влажном лоне эмбрион
в своём убежище укромном, темном
безмыслием огромным переполнен
слепым небытием заворожён

однажды умер и, мгновенье для
последнее, успел подумать: для
чего все эти страсти и напасти
жизнь и судьба, старик и море, мастер
и маргарита, для чего всё это
война и мир, ромео и джульетта
вернее, он успел подумать: бля

#стансы