В подмосковном промозглом предместье
Мёрзнет осень, закутавшись в блюз.
Я стою у квартиры в подъезде –
Этой ночью я ту перепью.
Я тебе, как и той, в грешном месте
Покажу мир любви не скупясь.
Дай намёк – в привороженном сердце
Обнажённые чувства ершат.
Джинсы тёртые, мне не до шуток.
Я готов маховик раскрутить.
Вечер шепчет: «Скорей, не убудет,
Я за более вкусный блицкриг».
Расскажу непристойные бредни,
Как кровать смастерить без гвоздей.
Я до жадной любви распоследний,
Да и ты подо мной не слабей.
Подмосковная рыжая львица,
Посмотри мне в глаза, улыбнись,
Расстегни, между прочим, петлицы –
По распущенной скатимся вниз.
У осенней любовь поупрямей;
Рыжей бестией схвачен врасплох,
Слышу голос любви самый-самый –
Бесконечный поток блудных слов.
Я, бывалой любовью подвешен,
Достаю двух тузов с рукава.
Чтоб мечта не терялась в надежде,
Мне домыслит иллюзий судьба,
Чтоб вчерашние грёзы скрестились,
Хаотично рожая любовь,
Раз за разом, на съёмной квартире,
До словесно-кулачных боёв.
Чтоб любовь в этом мире безбрежном
Отыскала поэту приют,
Раскудрявила угол медвежий
Там, где слышится только «люблю».
Подмосковная рыжая львица,
Многогрешные любят под стать.
Ты в одном экземпляре жар-птица,
Я под тяжестью счастья горбат.
Вожделенье добавлю на память,
У художника образ острей.
В сердце морщится поздняя радость –
Я поблёклой любви корифей.
Эта осень, по сути, преддверье.
У осенней завышен порог.
Чувства зрелые заново греют,
Блюз щемящий стучится в висок,
Путь саднящий у поздней кромешен,
Напоследок готов за любовь
Жизнь отдать, чтобы ты, как и прежде,
Стала музой бессмертных стихов.
***
Подмосковная рыжая львица,
Страсть не в правде, и ты не кошка.
Ты фантазий ветвистых царица,
Сладких дум ночная матрёшка.
Подмосковная рыжая львица
© Copyright: Михаил Гуцериев, 2024
Свидетельство о публикации №124111203129
Свидетельство о публикации №124111203129
Рецензии
Михаил Сафарбекович, добрый вечер!
Заглянуть на Вашу страницу и прочитать стихотворение меня вдохновила новая песня, услышанная в эфире «Радио Шансон». Некоторые строки и метафоры навели меня на сравнение с великой поэзией Серебряного века.
Ваше стихотворение — страстный гимн женщине-загадке, где обожествление граничит с одержимостью. В четырёх строках умещается вся парадоксальность любви: жертвенность и власть, реальность и миф. Чтобы понять его глубину, стоит обратиться к традициям Серебряного века, где подобные образы рождались в стихах Блока, Цветаевой и Ахматовой.
«Жизнь отдать, чтобы ты, как и прежде, / Стала музой бессмертных стихов»
Эти строки перекликаются с Александром Блоком, для которого Прекрасная Дама была воплощением Вечной Женственности. В его цикле «Стихи о Прекрасной Даме»:
«Ты в белой вьюге, в снежном стоне / Опять волшебницей всплыла».
Но Ваш герой идёт дальше — он готов на абсолютную жертву («жизнь отдать»), чтобы сохранить музу неизменной. Это напоминает блоковское «Я ваш рыцарь и слуга», но без мистической недосказанности — страсть здесь явлена открыто, почти на грани отчаяния.
"Подмосковная рыжая львица, / Страсть не в правде, и ты не кошка"
Этот образ перекликается с Мариной Цветаевой, которая наделяла женщин звериными чертами, подчёркивая их дикую природу. В «Попытке ревности»:
«Как живётся вам с простою женщиною? / Без шестого чувства?»
Но если у Цветаевой «простота» — лишь маска для ярости, то у Вас героиня сразу явлена как «львица» — царственная, неукротимая. Уточнение «не кошка» снимает намёк на домашность: перед нами не питомец, а хищница, но и это лишь часть её сути.
«Ты фантазий ветвистых царица, / Сладких дум ночная матрёшка»
Здесь возникает ассоциация с Анной Ахматовой, которая писала о женщине как о загадке. В «Песне последней встречи»:
«Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки».
Её героини часто — «куклы» с двойным дном, но у Вас женщина — «ночная матрёшка»: её суть раскрывается постепенно, и только в темноте можно увидеть истинное лицо.
Почему это важно?
Вы продолжаете традицию Серебряного века, где женщина — не объект, а стихия. Но если Блок, Цветаева и Ахматова писали о любви как о роке, то в Ваших строках звучит и благодарность: даже в её изменчивости — источник вдохновения.
Ваше стихотворение — мост между классикой и современностью. Оно доказывает, что темы Серебряного века — муза, жертвенная любовь, женская тайна — остаются вечными. Но Вы говорите о них с прямотой XXI века: Ваша героиня не «Прекрасная Дама», а «рыжая львица», которая гуляет сама по себе, но ради неё стоит «отдать жизнь».
Михаил Сафарбекович, благодарю Вас!
Вновь, читая Ваши строки, душа ощущает состояние полёта, поднимаясь над суетой к вечным смыслам.
С искренним уважением,
Ольга Алмазова.
P.S. После прочтения хочется перечитать и Блока, и Цветаеву — чтобы ощутить, как изысканно старое преломляется в новом.
Ольга Алмазова 11.06.2025 00:59 • Заявить о нарушении
Заглянуть на Вашу страницу и прочитать стихотворение меня вдохновила новая песня, услышанная в эфире «Радио Шансон». Некоторые строки и метафоры навели меня на сравнение с великой поэзией Серебряного века.
Ваше стихотворение — страстный гимн женщине-загадке, где обожествление граничит с одержимостью. В четырёх строках умещается вся парадоксальность любви: жертвенность и власть, реальность и миф. Чтобы понять его глубину, стоит обратиться к традициям Серебряного века, где подобные образы рождались в стихах Блока, Цветаевой и Ахматовой.
«Жизнь отдать, чтобы ты, как и прежде, / Стала музой бессмертных стихов»
Эти строки перекликаются с Александром Блоком, для которого Прекрасная Дама была воплощением Вечной Женственности. В его цикле «Стихи о Прекрасной Даме»:
«Ты в белой вьюге, в снежном стоне / Опять волшебницей всплыла».
Но Ваш герой идёт дальше — он готов на абсолютную жертву («жизнь отдать»), чтобы сохранить музу неизменной. Это напоминает блоковское «Я ваш рыцарь и слуга», но без мистической недосказанности — страсть здесь явлена открыто, почти на грани отчаяния.
"Подмосковная рыжая львица, / Страсть не в правде, и ты не кошка"
Этот образ перекликается с Мариной Цветаевой, которая наделяла женщин звериными чертами, подчёркивая их дикую природу. В «Попытке ревности»:
«Как живётся вам с простою женщиною? / Без шестого чувства?»
Но если у Цветаевой «простота» — лишь маска для ярости, то у Вас героиня сразу явлена как «львица» — царственная, неукротимая. Уточнение «не кошка» снимает намёк на домашность: перед нами не питомец, а хищница, но и это лишь часть её сути.
«Ты фантазий ветвистых царица, / Сладких дум ночная матрёшка»
Здесь возникает ассоциация с Анной Ахматовой, которая писала о женщине как о загадке. В «Песне последней встречи»:
«Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки».
Её героини часто — «куклы» с двойным дном, но у Вас женщина — «ночная матрёшка»: её суть раскрывается постепенно, и только в темноте можно увидеть истинное лицо.
Почему это важно?
Вы продолжаете традицию Серебряного века, где женщина — не объект, а стихия. Но если Блок, Цветаева и Ахматова писали о любви как о роке, то в Ваших строках звучит и благодарность: даже в её изменчивости — источник вдохновения.
Ваше стихотворение — мост между классикой и современностью. Оно доказывает, что темы Серебряного века — муза, жертвенная любовь, женская тайна — остаются вечными. Но Вы говорите о них с прямотой XXI века: Ваша героиня не «Прекрасная Дама», а «рыжая львица», которая гуляет сама по себе, но ради неё стоит «отдать жизнь».
Михаил Сафарбекович, благодарю Вас!
Вновь, читая Ваши строки, душа ощущает состояние полёта, поднимаясь над суетой к вечным смыслам.
С искренним уважением,
Ольга Алмазова.
P.S. После прочтения хочется перечитать и Блока, и Цветаеву — чтобы ощутить, как изысканно старое преломляется в новом.
Ольга Алмазова 11.06.2025 00:59 • Заявить о нарушении
На это произведение написано 20 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.