живите дружно

Дай Бог нам — верную тропу,
и синь небес — до дрожи,
сухие спички и табак,
и флягу — пополней!
А если снежную крупу –
– то лучше, чтоб не в рожу,
(но если даже в рожу – так
 и черт бы с ней!)
Дай Бог нам — выйти дотемна,
да у костра согреться,
и уцелеть на тонком льду,
и — пережить врагов!

Дай Бог нам — близких имена
хранить в корзине сердца,
оставив прежнюю беду
у старых очагов...
(Григорий Кардыш "Молитва")



Весьма непросто в наше время
быть людьми
и оставаться ими в сложных передрягах, –
своим старанием огульно всех клеймить
вы уподобитесь бездушным вурдалакам.
Сосед вас бесит: он воспитанный не так, –
ведёт (по-вашему) беспутный образ жизни.
В его квартирке вечно склоки и бардак,
готов бузи́ть он без конца — ты только свистни.
В животной панике: «Вот-вот случится трэш!» –
без всякой хитрости вы втянуты в разборки….
Пива́сика возьми! – к нему леща подрежь,
потом с беседой брудерша́фте под икорку...
К чему ругаться, препираться без конца?!
Никто из нас не удостоится двух жизней.
Рабом рождён ты иль под сводами дворца —
любой, поймите,
в домови́ну будет втиснут...
Всех беспокоит участь близких и родных,
мы не желаем им ни тягот, ни несчастий, –
зато к другим — безоговорочно глухи́! 
И получается, что к их слезам причастны…
Мы обвиняем в праздной лености коллег,
спешим третировать и воду баламутим,
не дознаваясь: чем озлоблен человек?
Не нам судить его — нет истин в самосуде.
Исправно молим всех святых нас защитить
и просим бла́га, уповая на богатство,
но если чёрен ты душою, как шунгит,
не миновать тебе тщеславного мытарства.
Чтобы достойно нам мученья претерпеть,
сберечь порядочность перед лицом потомков,
и чтоб не слали нам проклятия вослед,
реконструируйте свободу —

из обломков!




Post scriptum:
Николай Рубцов "Философские стихи"

За годом год уносится навек,
покоем веют старческие нравы, —
на смертном ложе гаснет человек
в лучах довольства полного и славы!
К тому и шёл! Страстей своей души
боялся он, как буйного похмелья.
— Мои дела ужасно хороши! —
хвалился с видом гордого веселья.
Последний день уносится навек…
Он слёзы льёт, он требует участья,
но поздно понял ВАЖНЫЙ человек,
что со́здал в жизни ложный облик счастья!
Значенье слез, которым поздно течь,
не передать — близка его могила,
и тем острее мстительная речь,
которою душа заговорила…
Когда над ним, угаснувшим навек,
хвалы и скорби голос раздавался, —
«Он умирал, как жалкий человек!» —
подумал я, и вдруг заволновался:
«Мы по одной дороге ходим все. —
Так думал я. — Одно у нас начало,
один конец. Одной земной красе
в нас поклоненье свято прозвучало!
Зачем же кто-то, ловок и остёр, —
простите мне — как зверь в часы охоты,
так устремлен в одни свои заботы,
что он толкает братьев и сестёр?!»
Пускай всю жизнь душа меня ведёт!
— Чтоб нас вести, на то рассудок нужен!
— Чтоб мы не стали холодны как лёд,
живой душе пускай рассудок служит!
В душе огонь — и воля, и любовь! —
и жалок тот, кто гонит эти страсти,
чтоб гордо жить, нахмуривая бровь,
в лучах довольства полного и власти!
— Как в трёх сосна́х, блуждая и кружа,
ты не сказал о разуме ни разу!
— Соединясь, рассудок и душа
даруют нам — светильник жизни — разум!
Когда-нибудь ужасной будет ночь.
И мне навстречу злобно и обидно
такой буран засвищет, что невмочь,
что станет свету белого не видно!
Но я пойду! Я знаю наперёд,
что счастлив тот, хоть с ног его сбивает,
кто всё пройдет, когда душа ведёт,
и выше счастья в жизни не бывает!
Чтоб снова силы чуждые, дрожа,
все полегли и долго не очнулись,
чтоб в смертный час рассудок и душа,
как в этот раз, друг другу

улыбнулись…

(1964 год)