Полёт, полёт, полёт

    I


Полёт, полёт, полёт
ума, души и птицы,
слов, пера и листьев,
дней, веков, истории - неистовой блудницы,
жизни, красок, облаков
и сброшенных оков
что звону звон, всей музыки мелодия,
Полёт, полёт, полёт
то дар ладоней сжатых у груди
и дыма благовоний в схватках с табаком,
дождей при ясном небе град
укажет реку в заполночный час,
что к небесам ведёт смывая грязь
полёт напротив воли,
где открывает рай
забыв о боли.
Полёт, полёт, полёт
вещих снов от ночи к ночи,
страхов заполняющих мираж в зерка;лах,
отраженье что играть устало,
сбросив правила вторгаясь в дом незванно,
пламя погасив в полёте ветра
 метаясь взглядом полным яда,
сердце в хладе сжалось под присмотром глаз чужих,
язык забывший ум просил не медлить близости финала -
на то лишь блеск усмешки различал недвижный
за хохотом сгущавшей тьмы.
В ледяном поту придя в себя,
всё тот же смех я слышал из окна,
а время улетало.



     II



И снова Утро.
Химеры жалости и горя, - давние подруги, -
всё так же жалят
со всей любовью жгучей к танцу призывая,
а я с присущей скукой пламя подношу к лицу
вдыхая смерть с утра,
из милости желая сжечь дыру на лёгкой ткани у ребра,
тяжёлой долей затормозить сердечный такт.
И снова утро, снова я Леван.
Мятежный дух осточертевшей мысли,
я мог бы стать поэтом украв чужие имена,
взобраться выше гор
сойдя к равнинам в чуждый дом,
но горе тем, кто не почтил родную кровь,
кто в свой приют дорогу утерял,
как Вечный Жид, скитаясь босиком искал:
Грааль, Голгофу и Христа
под каждым камнем, средь росы на травах, в дурманящем дыму, в глазах прохожих,
но находил лишь скуку и вину,
прекрасов жизни терпкую атаку и финиш затяжной,
в бреду пускаясь в пляс,
за пруд на ясном дню искристый
представляя мрак канав.
И снова утро
встаёт на грудь беззвучно отгоняя радость сна,
Я был безумцем прошлой ночью,
видел бога, - был им сам,
играл с кротом в гляделки,
по-настоящему мечтал,
но слепо солнце пожелало в явь явить меня,
и сам того не вспоминая
часть себя я потерял,
хоть снова я Леван.