Все высказывания Конфуция

Здесь собраны практически все высказывая Конфуция. Если я найду другие, я буду их сюда выкладывать.

„Избрав цель, иди к ней всем сердцем.“

„Боритесь со злом внутри вас, а не со злом внутри других.“

„Самые веселые люди - в тоже время и самые мрачные.“

„Во всем есть красота, но не каждый ее видит.“

„Живи так, как хочешь ты, а не как ожидают от тебя другие. Не важно, оправдаешь ты их ожидания или нет, умирать ты будешь без них. И свои победы одержишь сам!“

„Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик — кто падал и вставал!“

„Нервно думая о будущем, люди забывают о настоящем, так что не живут ни в настоящем, ни ради будущего. Они живут так, как будто никогда не умрут, а когда умирают, понимают, что никогда и не жили.“

„Есть три ошибки в общении людей: первая — это желание говорить прежде, чем нужно; вторая — застенчивость, не говорить когда это нужно; третья — говорить, не наблюдая за вашим слушателем.“

„Если вы самый умный человек в комнате, то вы не в той комнате, где должны находиться.“

„В древности люди учились для того, чтобы совершенствовать себя. Нынче учатся для того, чтобы удивить других.“

„Человек, который совершил ошибку и не исправил её, совершил ещё одну ошибку.“

„Раньше я слушал слова людей и верил в их дела. Теперь же я слушаю слова людей и смотрю на их дела.“

„Некто спросил: «Правильно ли говорят, что за зло нужно платить добром?» Учитель сказал: «А чем же тогда платить за добро? За зло надо платить по справедливости, а за добро — добром».“

„Тот, кто, обращаясь к старому, способен открывать новое, достоин быть учителем.“

„Стоя на берегу реки, Учитель сказал: «Все уходит, как эти воды, всякий день и всякая ночь.»“

„Если у вас есть возможность явить милосердие, не пропускайте вперед даже учителя.“

„Ученик Цзы-Лу спросил о том, как чтить духов. Учитель сказал: «Ты еще не умеешь служить людям, как же ты сможешь служить духам?» Тогда ученик спросил о том, что такое смерть. Учитель сказал: «Ты еще не знаешь, что такое жизнь, как же ты сможешь знать, что такое смерть?»“

„Посылать людей на войну необученными — значит предавать их.“

„Я слышу и забываю.Я вижу и запоминаю.
Я делаю и понимаю.“

„Пять вещей составляют совершенную добродетель: серьезность, щедрость души, искренность, усердие и доброта.“

„Выбери себе работу по душе, и тебе не придётся работать ни одного дня в своей жизни.“

„Когда вам покажется, что цель недостижима, не изменяйте цель — изменяйте свой план действий.“

„На самом деле, жизнь проста, но мы настойчиво её усложняем.“

„Только дурак в своей жизни не меняет мнения.“

„Когда тебе плохо — прислушайся к природе. Тишина мира успокаивает лучше, чем миллионы ненужных слов.“

„Если ты ненавидишь — значит тебя победили.“

„Счастье — это когда тебя понимают, большое счастье — это когда тебя любят, настоящее счастье — это когда любишь ты.“

„Если тебе плюют в спину — значит ты идешь впереди.“

„Если кто-то хочет тебя сильно обидеть, значит ему еще хуже.“

„Забывайте обиды, никогда не забывайте доброту.“

„Молчание — великий друг, который никогда не изменит.“

Не важно с какой скоростью ты движешься к своей цели, главное не останавливаться.

„Я не видел, чтобы люди любили добро так же, как красоту.“

„Благородный человек предъявляет требования к себе, низкий человек предъявляет требования к другим.“

„Страшно не то, что вас обманули или обокрали, страшно, что вы постоянно помните об этом.“

„Мудрая женщина старается изменять внешность, а не мужа.“

„Самое прекрасное зрелище на свете — вид ребёнка, уверенно идущего по жизненной дороге после того, как вы показали ему путь.“

„Не поговорить с человеком, который достоин разговора, значит потерять человека. А говорить с человеком, который разговора не достоин, — значит терять слова. Мудрый не теряет ни людей, ни слов.“

„Тот, который передвигает горы, сначала убирает маленькие камешки.“

„Работай над очищением твоих мыслей. Если у тебя не будет дурных мыслей, не будет и дурных поступков.“

„Простота — одно из лучших качеств человека.“

„Я испытываю отвращение к тем, кто считает мудростью повторение чужих мыслей; кто думает, что неподчинение есть смелость, а разоблачение чужих тайн — правдивость.“

„Три вещи никогда не возвращаются обратно – время, слово, возможность. Поэтому: не теряй времени, выбирай слова, не упускай возможность.“

„Красота есть во всем, но не всем дано это видеть.“

„Побороть дурные привычки можно только сегодня, а не завтра.“

„Благородный человек знает только долг, низкий человек знает только выгоду.“

„Три пути ведут к знанию: путь размышления – это путь самый благородный, путь подражания – это путь самый лёгкий и путь опыта – это путь самый горький.“

„Любовь — это начало и конец нашего существования. Без любви нет жизни. Потому что, любовь есть то, перед чем преклоняется мудрый человек.“

„Я не огорчаюсь, если люди меня не понимают, — огорчаюсь, если я не понимаю людей.“

„В стране, где есть порядок, будь смел и в действиях, и в речах. В стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах.“

„Благородные люди живут в согласии с другими людьми, но не следуют за другими людьми, низкие следуют за другими людьми, но не живут с ними в согласии.“

„Чем строже и безжалостнее ты осудишь себя, тем справедливее и снисходительнее будешь судить других.“

„Не делай другому того, чего себе не пожелаешь…“

„Единственная настоящая ошибка — не исправлять своих прошлых ошибок.“

„Я не знаю что такое «рано», я знаю что такое «поздно».“

„Если к самому себе будешь более требовательным, чем к другим, то избежишь обид.“

„Бросая камень в воду, каждый раз попадаешь в центр круга.“

„Когда стрела не попадает в цель, стреляющий винит в этом себя, а не другого. Так поступает и мудрец.“

„Уважать всякого человека, как самого себя, и поступать с ним, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — выше этого нет ничего.“

„Драгоценный камень нельзя отполировать без трения. Также и человек не может стать успешным без достаточного количества трудных попыток.“

„Благородный живет в согласии со всеми, а низкий человек ищет себе подобных.“

„Величайшая слава не в том, чтобы никогда не ошибаться, а в том, чтобы уметь подняться каждый раз, когда падаешь…“

„Посещать и слушать злых людей — это есть уже начало злого дела.“

„Сердитый человек всегда полон яда.“

„Тот, кто красиво говорит и обладает привлекательной наружностью, редко бывает истинно человечен.“

„Когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда; когда государство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатства и почести.“

„Очевидное редко бывает истинным.“

„Благородный знает о своем превосходстве, но избегает соперничества. Он ладит со всеми, но ни с кем не вступает в сговор.“ — Конфуций

„К молодым людям нельзя относиться свысока. Очень может быть, что повзрослев, они станут выдающимися мужами. Только тот, кто ничего не достиг, дожив до сорока или пятидесяти лет, не заслуживает уважения.“

„Порой мы видим многое, но не замечаем главного.“

„Трудно найти в тёмной комнате чёрную кошку… особенно, если её там нет!“

„Учение без размышления бесполезно, но и размышление без учения опасно.“

„Жаловаться на неприятную вещь — это удваивать зло; смеяться над ней — это уничтожить его.“

„Умный не критикует сильных.“

„Забота, то есть внимание к другим, — это основа хорошей жизни, основа хорошего общества.“

„Только самые мудрые и самые глупые не поддаются обучению.“

„Благородный помогает людям увидеть доброе в себе и не поучает людей видеть в себе дурное. А низкий человек поступает наоборот.“

„Легче зажечь одну маленькую свечу, чем клясть темноту.“

„Стрельба из лука учит нас, как надо искать истину. Когда стрелок промахивается, он не винит Других, а ищет вину в самом себе.“

„Слово должно быть верным, действие должно быть решительным.“

„Не печалься, что люди не знают тебя, но печалься, что ты не знаешь людей.“

„Человек заболевает по многим причинам: некоторые заболевают от простуды, некоторые от усталости и горя.“

„Учитесь так, словно вы постоянно ощущаете нехватку своих знаний, и так, словно вы постоянно боитесь растерять свои знания.“

„Люди в древности не любили много говорить. Они считали позором для себя не поспеть за собственными словами.“

„Будьте строги к себе и мягки к другим. Так вы оградите себя от людской неприязни.“

„Строить правильно отношения труднее всего с женщинами и низкими людьми. Если приблизишь их к себе — они станут развязными, если удалишь от себя — возненавидят.“

„Советы мы принимаем каплями, зато раздаём ведрами.“

„Когда пути неодинаковы, не составляют вместе планов.“

„Благородный в своей жизни должен остерегаться трех вещей: в юности, когда жизненные силы обильны, остерегаться увлечения женщинами; в зрелости, когда жизненные силы могучи, остерегаться соперничества; в старости, когда жизненные силы скудны, остерегаться скупости.“

„Благородный в душе безмятежен. Низкий человек всегда озабочен.“

„Вот моё главное желание: старые должны жить в покое, друзья должны быть правдивыми, младшие должны проявлять заботу о старших.“

„Почтительный сын — это тот, кто огорчает отца и мать разве что своей болезнью.“

„Обдумай, верно ли и возможно ли то, что ты обещаешь, ибо обещание — есть долг.“

„Благородный стойко переносит беды, а низкий человек в беде распускается.“

„Будучи вне дома, держите себя так, словно вы принимаете почетных гостей. Пользуясь услугами людей, ведите себя так, словно свершаете торжественный обряд. Не делайте другим того, чего себе не пожелаете. Тогда ни в государстве, ни в семье не будет недовольства.“

„Каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности. Вглядись в ошибки человека — и познаешь степень его человечности.“

„При виде достойного человека думай о том, чтобы сравняться с ним, а при виде недостойного исследуй самого себя (из опасения, как бы у тебя не было таких же недостатков).“

„Легко быть богатым и не кичиться этим; трудно быть бедным и не сетовать.“

„Управляйте народом с достоинством, и люди будут почтительны. Относитесь к народу по-доброму, и люди будут трудиться с усердием. Возвышайте добродетельных и наставляйте неученых, и люди будут доверять вам.“

„Не происходит изменений лишь c высшей мудростью и низшей глупостью.“

„Люди хотят для себя богатства и славы; если то и другое нельзя обрести честно, следует их избегать. Люди страшатся бедности и безвестности; если того и другого нельзя избежать, не теряя чести, следует их принять.“

„Давай наставления только тому, кто ищет знаний, обнаружив свое невежество. Оказывай помощь только тому, кто не умеет внятно высказать свои заветные думы. Обучай только того, кто способен, узнав про один угол квадрата, представить себе остальные три.“

„При встрече с достойным человеком думай о том, как сравняться с ним. Встречаясь с низким человеком, присматривайся к самому себе и сам себя суди.“

„Благородный с достоинством ожидает велений Неба. Низкий человек суетливо поджидает удачу.“

„Есть три метода обучения мудрости. Первый - через подражание, и он самый благородный. Второй - через повторение, и он самый простой. Третий - через опыт, и он самый горький.“

„Благородный ни от кого не ожидает обмана, но когда его обманывают, он первый замечает это.“

„Тот, кто учится не размышляя, впадет в заблуждение. Тот, кто размышляет, не желая учиться, окажется в затруднении.“

„То, к чему стремится высший человек, находится в нем самом, а то, что ищет низший, — в других.“

„Совершенный человек все ищет в себе, ничтожный — в других.“

„Всё не то, чем кажется и не наоборот.“

„Пришло несчастье — человек породил его, пришло счастье — человек его вырастил.“

„Достойный человек не идет по следам других людей. Оценивая мирские дела, благородный муж ничего не отвергает и не одобряет, а все меряет справедливостью.“

„Середина есть точка, ближайшая к мудрости; не дойти до нее — то же самое, что ее перейти.“

„Слово, руководствуясь которым, можно прожить всю жизнь — снисходительность.“

„Владеть собой настолько, чтоб уважать других, как самого себя, и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — вот что можно назвать учением о человеколюбии.“

„Мудрец стыдится своих недостатков, но не стыдится исправлять их.“

„Знаки и символы правят миром, а не слово и закон.“

„В отношениях с друзьями советуй им делать лишь то, что они способны сделать, и веди их к добру, не нарушая приличий, но не пытайся действовать там, где нет надежды на успех. Не ставь себя в унизительное положение.“

„Учиться и, когда придет время, прикладывать усвоенное к делу — разве это не прекрасно! Беседовать с другом, приехавшим издалека, — разве это не радостно! Не быть по достоинству оцененным светом и не таить обиду — разве это не возвышенно!“

„Быть обиженным или ограбленным — ничто, если только ты не продолжаешь вспоминать об этом.“

„Того, кто не задумывается о далеких трудностях, непременно поджидают близкие неприятности.“

„Быть высоконравственным и значит быть свободным душой. Постоянно гневающийся на кого-нибудь, беспрестанно боящийся чего-нибудь и всецело предающийся страстям не может быть свободен душой. Кто не может сосредоточиться в себе или увлекается чем-нибудь, тот видя не увидит, слыша не услышит, вкушая не различит вкуса.“

„Благородный муж прям и тверд, но не упрям.“

„Почтительность без знания должного превращается в самоистязание. Осторожность без знания должного превращается в трусость. Храбрость без знания должного превращается в безрассудство. Прямодушие без знания должного превращается в грубость.“

„Однажды я провел в размышлениях целый день без еды и целую ночь без сна, но я ничего не добился. Было бы лучше посвятить то время учению.“

„Если утром познаешь весь мир - вечером можно уже умирать.“

Мудрый не знает волнений, человечный не знает забот, смелый не знает страха.

„Если будешь чрезмерно радушен в дружбе, потеряешь расположение друзей.“

„Служа отцу с матерью, увещевайте их как можно мягче. Если ваши советы не возымеют действия, будьте по-прежнему почтительны и смиренны. Даже если вы раздосадованы в душе, не выказывайте своего недовольства.“

„Моё дело, кажется, безнадёжно. Я ещё не встречал человека, который, зная о своих ошибках, признал бы свою вину перед самим собой.“

„Не беспокойся о том, что у тебя нет высокого чина. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы иметь высокий чин. Не беспокойся о том, что тебя не знают. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы тебя знали.“

„Перед тем как мстить, вырой две могилы.“

„Подлинная доброта вырастает из сердца человека. Все люди родятся добрыми.“

„Наблюдайте за поведением человека, вникайте в причины его поступков, приглядывайтесь к нему в часы его досуга. Останется ли он тогда для вас загадкой?“

„С ученым, который, стремясь к истине, в то же время стыдится плохого платья и дурной пищи, не стоит рассуждать.“

„Благородный думает о должном. Низкий человек думает о том, что выгодно.“

„Признаваться в своих недостатках, когда нас упрекают в них, — это скромность, открывать их своим друзьям — простодушие, доверчивость, выставлять же их перед всеми — гордость.“

„Учитель сказал: «Мудрый муж радуется водам, человечный муж радуется горам. Мудрый деятелен, человечный покоен. Мудрые радуются жизни, человечные живут долго.»“

„Ты считаешь меня много-ученым? — спросил как-то Конфуций ученика.
— А разве нет? — ответил тот.
— Нет, — сказал Конфуций, — я лишь связываю все воедино.“

„Если, взглянув на свои поступки, видишь, что стыдиться нечего, то отчего же ещё можно печалиться и испытывать страх?“

„Блажен, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым.“

„Благородный не стремится есть досыта и жить богато. Он поспешает в делах, но медлит в речах. Общаясь с людьми добродетельными, он исправляет себя. Вот о таком человеке можно сказать, что он предан учению.“

„Кто повторяет старое и узнает новое, тот может быть предводителем.“

„Добродетель не останется в одиночестве. У нее обязательно найдутся соседи.“

„Учитель сказал: «Видя перед собой добро, я бегу вперед так, словно боюсь отстать. Видя перед собой зло, я бегу прочь так, словно ступил ногой в кипящую воду.»“

„Попытайтесь быть хотя бы немного добрее, и вы увидите, что будете не в состоянии совершить дурной поступок.“

„Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать.“

„Моё дело, кажется, безнадёжно. Я ещё не встречал человека, который, зная о своих ошибках, признал бы свою вину перед самим собой.“

„Я поставил своей целью правду, сделал своим помощником добродетель, нашел себе опору в человечности и обрел свое вдохновение в искусствах.“

„Незыблемая середина — эта добродетель, наивысшая из всех, но давно уже редка среди людей“

„Да не ослепляет тебя ни дружба насчет недостатков твоего друга, ни ненависть насчет хороших качеств твоего врага.“

„Даже в обществе двух человек я непременно найду, чему у них поучиться. Достоинствам их я постараюсь подражать, а на их недостатках сам буду учиться.“

„Воистину, на свете есть и травы, не дающие цветов, и цветы, не дающие плодов!“

„Если человек тверд, решителен, прост и несловоохотлив, то он уже близок к человечности.“

„Не печалься о том, что никто не знает тебя, а стремись быть тем, кого могут знать.“

„Если в человеке естество затмит воспитанность, получится дикарь, а если воспитанность затмит естество, получится знаток писаний. Лишь тот, в ком естество и воспитанность пребывают в равновесии, может считаться достойным мужем. Истинно человечный муж добивается всего собственными усилиями.“

„Человек расширяет Путь, а не Путь расширяет человека.“

„По своим природным задаткам люди друг другу близки, а по своим привычкам друг от друга далеки.“

„Изощренные слова губят добродетель. Несдержанность в мелочах погубит великое дело.“

„Если из ста ворот закрыть лишь одни, то разве можно на этом основании считать, что грабитель не сможет пробраться в дом.“

„Если государь чтит родителей, то и простой люд будет человечным. Если господин не забывает старых друзей, то и слуги его не будут бездушными.“

„Учитель сказал: «Есть грубую пищу и пить ключевую воду, спать, положив голову на собственный локоть, — во всем этом есть своя радость. А неправедно приобретенные богатство и знатность для меня — что плывущие облака!»“

„Учитель сказал: «В любом селении из десяти домов найдется человек, который не уступит мне в добродетели. Но никто не сравнится со мной в любви к учению.»“

„Видеть то, осуществление чего требует долг, и не сделать — есть отсутствие мужества.“

„Небо и Земля разделены, но они делают одно дело.“

„Учись, словно не можешь обрести и будто опасаешься утратить.“

„Достаточно, чтобы слова выражали смысл.“

„Когда не знаешь слов, нечем познавать людей.“

„Цзы-Гун спросил: «Если бы Вы не высказывались, то что бы ученики записали в связи с этим?» Конфуций ответил: «Разве Небо высказывается? Четыре времени года сменяются в связи с этим. Сто вещей живут в связи с этим. Разве Небо высказывается?»“

„Секрет доброго правления: правитель да будет правителем, подданный — подданным, отец — отцом, а сын — сыном.“

„Только истинно человечный человек способен и любить, и ненавидеть.“

„Благородный думает о праведном пути и не думает о пропитании. Он может трудиться в поле — и быть голодным. Он может посвятить себя учению — и принимать щедрые награды. Но благородный беспокоится о праведном пути и не беспокоится о бедности.“

„Я не понимаю, как можно иметь дело с человеком, которому нельзя доверять? Если в повозке нет оси, как можно на ней ездить?“

„Не познав судьбы, нельзя стать благородным мужем. Не познав должного, нельзя обрести опору в жизни. Не научившись понимать истинный смысл слов, нельзя знать людей.“

„Тот, кто не может наставить к добру своих домашних, не может учиться сам.“

„Нелегко встретить человека, который, отдав учению три года жизни, не мечтал бы занять высокий пост.“

„Не усвоив приличий, не утвердишься.“

„Тот, кто, дожив до сорока лет, вызывает лишь неприязнь, — конченый человек.“

„Благородный муж стремится говорить косноязычно, а действовать искусно.“

„Разве истинная человечность далеко от нас? Стоит возжелать ее, и она тут же окажется рядом!“

„Благородный встречает гнев и милость высших с равным достоинством.“

„Что может отличить людей от зверей кроме как уважение?“

„Добродетель мудрецов напоминает собой путешествие в дальнюю страну и восхождение на вершину: идущие в дальнюю страну начинают свой путь с первого шага; восходящие на вершину начинают с подножия горы.“

„Расширять познания, не хвастаясь перед другими; прилежно учиться, не чувствуя усталости; наставлять других, не зная разочарований, — все это дается мне без труда.“

„Учитель сказал: «Я передаю, а не сочиняю. Я верю в древность и люблю ее.»“

„Любимец деревни — враг добродетели.“

„Я живу в уединении, дабы достичь своей цели, и следую должному, дабы претворить свою правду. Я слышал эти слова, но никогда не встречал такого человека.“

„Превозмогать себя и возвращаться к должному в себе — вот что такое истинная человечность. Быть человечным или не быть — это зависит только от нас самих.“

„Мы доверяем своим глазам — но им нельзя верить; мы полагаемся на свое сердце — но и на него не стоит полагаться. Запомните же, ученики: поистине нелегко познать человека!“

„Человечный муж не будет находиться долго в стеснённых обстоятельствах, но он также не будет долго пребывать в праздности.“

„Если изменить смысл слова человека, то он может попасть в рабство.“

„Благородный превыше всего почитает долг. Благородный человек, наделенный отвагой, но не ведающий долга, может стать мятежником. Низкий человек, наделенный отвагой, но не ведающий долга, может пуститься в разбой.“

„Лишь когда приходят холода, становится ясно, что сосны и кипарисы последними теряют свой убор.“

„Благородный, привязанный к домашнему уюту, не достоин зваться таковым.“

„Ученый, ищущий истину, но стыдящийся бедной одежды и грубой пищи! О чем тут еще говорить!“

„Достойный человек не может не обладать широтой познаний и твердостью духа. Его ноша тяжела, а путь его долог. Человечность — вот ноша, которую несет он: разве не тяжела она? Только смерть завершает его путь: разве не долог он?“

„Учитель сказал: «Благородный муж — не орудие.»“

„Самые достойные мужи избежали оков целого света, за ними шли те, которые избежали привязанности к определенному месту, за ними — те, которые избежали соблазнов плоти, за ними — те, которые смогли избежать злословия.“

„Если сам прям, то все исполнят и без приказания. А если сам не прям, то слушаться не будут, даже если им прикажут.“

„Ценить усилий дороже награды за него — это называется любовью.“

„Я ещё не встречал человека, который любил бы добродетель так, как любят женскую красу.“


Научиться со временем применять изученное – разве не в этом радость?

Друзья из далёких стран приедут – разве веселье не в этом?

Никто не знает про тебя, а ты не беспокоишься – разве не таков благородный человек?

Красивые слова и притворные лица не могут быть выражением человечности.

Управляя большой областью, действуй внимательно, будь всегда честным, любовь к людям проявляй бережностью в расходах и поручения давай своевременные.

Когда родители дома, младшие почтительно им служат. Когда вне дома, проявляют заботу о тех, кто младше. Стараются быть честными. Любят всех, но близко дружат лишь с человечными.
А если остались силы, тогда учатся наукам.

Если благородный человек не обладает глубиной, он не внушает уважения, в познаниях его не будет прочности.
Главное для него – преданность и честность. Не имеет друзей, не таких, как сам, ошибки не боится исправлять.

Наблюдай, куда направлена воля человека, когда его отец жив; наблюдай, каковы действия человека, когда его отец умер.
Если в течение трёх лет не поменял установлений отца, можно назвать его почтительным сыном.

Благородный человек в еде не ищет насыщения, в быту не ищет удобств.
Он тщателен в делах и внимателен к словам.
Чтобы постичь истину, он ищет близости с теми, кто идёт по пути.
Только про такого можно сказать, что он любит учиться.

Цзы Гун спросил:
– Правильно ли, когда бедности не стыдятся, а богатством не кичатся?

Учитель ответил:
– Можно и так, но более правильно, когда в бедности счастлив, а в богатстве соблюдаешь обряды.

Цзы Гун сказал:
– В «Песнях» говорится: «Обточен, как кость, выглажен, как рог, резан, как нефрит, шлифован, как камень». Наверно, речь идёт об этом.

Учитель сказал:
– Теперь с тобой можно говорить о «Песнях». Из того, что уже сказано, ты понимаешь, что идёт дальше.

Кто управляет, опираясь на силу духа, подобен полярной звезде, которая всегда на одном месте. Остальные звёзды вокруг неё.


В «Книге песен»* триста стихов, а описать их можно одним высказыванием. Нет порочных мыслей.

*Ши цзин» буквально: «Канон стихов» - один из древнейших памятников китайской литературы.

Если управляешь, опираясь на правила, а порядок поддерживаешь наказаниями, народ будет чувствовать себя вольготно, но без стыда.
Когда управляешь, опираясь на силу духа, а порядок поддерживаешь обрядами, тогда у людей будет и стыд, и порядочность.

В пятнадцать я захотел учиться. В тридцать определился. В сорок перестал сомневаться. В пятьдесят познал веление неба. В шестьдесят стал послушен ушам. В семьдесят, подчиняясь желаниям сердца, не совершаю ошибок.

Мэн Ицзы спросил о почтении к старшим.

Учитель ответил:
– Не перечь.

А когда Фань Чи вёз его в повозке, мудрец сказал ему:
– Мэн спросил меня о почтении к старшим. Я ему сказал: «Не перечь».

Фань Чи спросил:
– И что это значит?

Учитель сказал:
– Живы старики – служи по обрядам. Умрут, похорони по обрядам и поминай по обрядам.

Мэн Убо спросил о почтении к старшим.

Учитель ответил:
– Пусть родителей огорчают только твои болезни.

Цзы Ю спросил о почтении к старшим.

Учитель ответил:
– Нынче почтением к старшим называют способность прокормить. Совсем как про собаку и лошадь. Если способен прокормить, но нет почтения, то в чём разница?

Цзы Ся спросил о почтении к старшим.

Мудрец ответил:

– Трудность в настроениях.
Если младшие просто выполняют поручения и, когда есть вино и пища, прежде всего угощают старших, то разве это и есть почтение?

Я целый день беседовал с Янь.

Он вообще не возражал, как глупец.

А когда ушёл, то обо всём думал в уединении сам. После же все знания в нём проявлялись.
Нет, Янь, он отнюдь не глуп.

– Смотри, чем человек руководствуется, наблюдай, каковы его побуждения, пойми, что его успокаивает.
Что может быть в человеке непонятного? Что непонятного?

Если, думая о древности, узнаёшь новое, можешь быть наставником.

Из благородного человека орудие не сделаешь.

Цзы Гун спросил о благородном человеке.

Учитель сказал:
– Он сам сначала делает то, о чем говорит, а потом этому следуют.

Благородный человек всех принимает, но никому не подражает, а маленький человек подражает всем, но никого не принимает.

Если нападаешь не с той стороны, то навредишь только себе.

Учитель сказал: – Ю, я тебе разъясню, что такое знание. Знание в том, чтобы знать то, что знаешь, и не знать, что не знаешь.

Цзы Чжан хотел научиться правильно исполнять служебные обязанности.

Учитель сказал:
– Слушай внимательно, чтобы понять, что сомнительно. Говоря об остальном, будь осмотрителен. Тогда будет мало нареканий.
Смотри внимательно, чтобы понять, что опасно. Делая остальное, будь осмотрителен. Тогда будет мало сожалений.
Говоря слова, уменьшай количество нареканий, делая дела, уменьшай количество сожалений.
Это и есть правильное исполнение служебных обязанностей.

Цзи Кан-Цзы спросил:
– Как добиться, чтобы люди опирались на уважение и преданность?

Учитель сказал:
– Если достойно обращаешься с людьми, они проявляют уважительность.
Если проявляешь почтение и любовь, люди хранят преданность.
Возвышайте добрых, обучайте неспособных, тогда будут такие побуждения.

Кто-то обратился к Кун-Цзы с вопросом:
– Почему Учитель сам не занимается управлением?

Учитель сказал:
– В «Писаниях» говорится: «Когда со старшими проявляешь только почтительность, а с братьями всегда дружелюбен, то действует это сильнее, чем управление». Так нужно заниматься управлением. Зачем тогда ещё управлять?

Чтобы в человеке совсем не было веры? Не знаю, бывает ли такое? Повозка, большая или маленькая, разве может она ехать без осей?

Цзы Чжан спросил:
– Можно ли знать, что будет через десять поколений?

Учитель сказал:
– Потому, как династия Инь унаследовала обряды династии Ся, можно узнать, что убавилось, а что добавилось. Потому, как династия Чжоу унаследовала обряды династии Инь, можно узнать, что убавилось, а что добавилось. Кто бы ни унаследовал династии Чжоу, можно и через сто поколений знать, что будет.

Делать приношения предкам не своего рода – это заискивание.
Зная, как должно быть по совести, и не делать так – это отсутствие мужества.

В сопровождении знати сын неба величественно творит обряд.
Что ж может из этого выйти в обрядовых залах трёх знатных семей?

Если в людях нет человечности – обряд им не поможет.
Если в людях нет человечности – музыка им не поможет.

Линь Фан спросил о сути обряда.

Учитель сказал:
– Великий вопрос. В обряде сдержанность важнее, чем роскошь. В трауре скорбь важнее, чем тщательность.

Даже если в восточных и северных окраинах есть правитель. Их не сравнить со срединной областью, пусть даже и без правителя.

Цзи Ши поехал на гору Тайшань, чтобы совершить императорский обряд.

Учитель сказал Жань Ю:
– А ты не можешь вмешаться, чтобы его удержать?

Тот ответил:
– Не могу.

Учитель заключил:
– Увы. Приходится признать, что дух Тайшань проигрывает Линь Фану в знании обряда.

Благородному человеку не в чем состязаться. Если нужно стрелять из лука, он с поклоном пропустит другого на помост. Когда спускаются, пируют вместе.
И в состязании благородный человек остаётся собой.

Цзы Ся спросил:
– Что значат слова «Завлекает лукавая улыбка, соблазняют красивые глаза. Лишь чистую ткань можно раскрасить»?

Учитель ответил:
– Узор наносится на чистую ткань.

Цзы Ся:
– То есть обряды идут после?

Мудрец сказал:
– Порадовал ты меня, Шан. С тобой уже можно начинать говорить о «Песнях».
Можно было бы рассказать об обрядах династии Ся, если бы в Ци сохранилось достаточно сведений.
Можно было бы рассказать об обрядах династии Инь, если бы в Сун сохранилось достаточно сведений.
Там недостаточно записывали, писали бы больше, были бы и сведения.

Если во время обряда общения с предками, называемого Ди, продолжают действия после возлияния, я не буду смотреть дальше.

Один человек просил объяснить сущность обряда Ди.

Учитель сказал:
– Не знаю. Могу объяснить только способному понять. Если знаешь суть, мир для тебя прост, как на ладони, – он указал на свою ладонь.

В обряде должно ощущаться настоящее присутствие. Если это обряд общения с духами, должно ощущаться присутствие духов.

Если в обряде нет действительного ощущения общения, то можно и не делать никакого обряда.

Вансунь Цзя обратился с вопросом:
– Не лучше ли обратиться с просьбой не в красный угол дома, а к очагу. Что это значит?

Учитель сказал:
– Неправильно. Если виноват перед Небом, то не у кого молить прощения.

Учитель сказал: – Чжоу унаследовала знания двух династий, и сохранилось много письмен. Я буду следовать Чжоу.

Учитель, войдя в главный Храм, там спрашивал о каждом действии.

Некто сказал:
– И почему думают, что этот господин из Цзоу знает обряд? Придя в главный храм, он спрашивает о каждом действии.

Учитель, услышав это, сказал:
– Таков обряд.

В стрельбе не главное пробить мишень из кожи. Ведь сила у всех разная. Таков путь древности.

Цзы-Гун хотел отказаться от приношения в жертву живого барана на новолуние.

Учитель сказал:
– Сы, ты любишь своего барана, а я люблю свой обряд.

Когда в служении государю досконально выполняешь все обряды, люди считают это заискиванием.

Князь Дин спросил:
– Государь правит подданными, а подданные служат государю, как это происходит?

Кун-Цзы в ответ сказал:
– Государь правит подданными через обряды, а подданные служат государю преданностью.

В песне «Гуань Цзюй есть радость, а нет распущенности, есть печаль, а нет боли.

Князь Ай-Гун спрашивал Цзай Во про устройство святилища.

Цзай Во отвечал:
– При династии рода Ся святилищем была сосна, люди династии Инь использовали кипарис, а люди династии Чжоу обходились каштаном. Они говорили, что люди должны трепетать, как каштан.

Учитель, услышав это, сказал:
– О сделанных делах не говорят. За ушедшие дела не порицают. А за то, что прошло, не винят.

Учитель сказал:
– Гуань Чжун– приспособление для малых дел.

Некто заметил:
– Ведь Гуань Чжун бережлив.

Учитель ответил:
– В роду Гуань три усадьбы. И в каждой слуги без разбору. Разве возможна такая бережливость?
– Но ведь Гуань Чжун соблюдает обряды?

Мудрец ответил:
– Лишь правитель области воздвигает перед воротами защиту, а в роду Гуань тоже перед воротами стояла защита. Когда правители области пьют, приветствуя друг друга, перевёрнутый кубок ставят на особую подставку. И у Гуань в роду была такая же подставка. Если в роду Гуань так блюдут обряды, то кто же их не блюдёт?

Учитель в беседе о музыке с великим наставником царства Лу говорил: – Суть музыки можно объяснить так: воздействует в начале созвучием, продолжает чистотой, ясностью и на возрастании она завершается.

Один чиновник с границы области И попросил встречи с Учителем и объяснил, что никогда не пропускает возможности встретиться с любым благородным человеком, который приезжает в это место. Сопровождающие представили его.

Когда он ушёл, Учитель сказал:
– Будет ли вред от того, что не увидишь двух, трёх господ, когда в Поднебесной давно уже нет Пути? Небо уже и Учителей превращает в деревянные колокольчики для сбора людей.

Учитель считал, что мелодия Шао совершенно прекрасна и полна добра. А про мелодию У он полагал, что, будучи совершенно прекрасной, она не несёт в себе полноту добра.

Что я могу увидеть в том, кто, возвышаясь, не обладает широтой, в осуществлении обрядов не почтителен, в трауре не скорбит?

Быть рядом с человечным – это прекрасно. Если, имея выбор, не ищешь близости с человечным, то как обретёшь знания?

Если нет человечности, то не сможешь долго терпеть стеснённые обстоятельства, не сможешь долго пребывать и в радости. Человечный – успокаивается человечностью, а знающий пользуется человечностью.

Только обладающий человечностью способен любить людей, способен и не любить.

Когда всеми помыслами стремишься к человечности, зла не сотворишь.

Все люди стремятся к знатности и богатству. Но если приходишь к этому неправильным путём, то не сумеешь удержать их.

Все люди стараются избежать бедности и низкого положения. А уйти оттуда не можешь, даже если пришёл туда неправильным путём.
Благородный человек разве может добиться известности, отказавшись от человечности? Благородный человек и во время еды не отказывается от человечности, даже спеша, он обязательно пребывает в человечности и, даже будучи в затруднительных обстоятельствах, он обязательно сохраняет человечность.

Я не встречал ещё таких, кто, любя человечность, ненавидел бы бесчеловечность.

Любовь к человечности не нужно возвышать. Неприятие бесчеловечности – в этом суть человечности? Ибо только так можно не позволить бесчеловечности пристать к тебе.
Было ли такое, чтобы кто-то целый день все свои силы направлял на сохранение человечности. Я не видел никого, у кого было бы достаточно сил. Должно быть, такие есть, но я таких ещё не видел.

Все людские прегрешения можно распределить по родам. Исследуя прегрешения, можешь постичь человечность.

Если человек направляет свою волю на постижение пути, а стыдится плохой одежды и плохой еды, то что о таком скажешь?

Благородный человек в Поднебесной ни с чем однозначно не согласен, ничего однозначно не отрицает. Всё соотносит с совестью.

Где благородный человек думает о силе духа, маленький человек думает о земле. Где благородный человек думает о наказании, маленький человек думает о выгоде.

Чем больше стремишься к выгоде в своих делах, тем больше будет на тебя обиды и зависти.

Есть ли такие правители, которые способы управлять страной с помощью обрядов и мягкости? А если правители не могут управлять страной с помощью обрядов и мягкости, тогда какие же это обряды?

Плохо не то, что нет положения в обществе. Плохо то, что нет основы внутри.
Плохо не то, что тебя не знают. Делай такое, чтобы узнали.

Благородный человек решает вопросы совести.
Маленький человек решает вопросы выгоды.

Когда вижу человека достойного – думаю, как быть ему равным? Когда вижу человека недостойного, внутри проверяю себя.

Служа отцу и матери, увещевай их очень мягко. Если видишь, что не следуют увещеваниям, сохраняй почтительность и не перечь. Старайся дальше и не таи обиду.

Пока родители живы, далеко не езди. А если и едешь, только с разумной целью.

Если три года не менял путь отца, тогда можешь быть назван почтительным сыном.

Нельзя не знать возраст отца и матери. Этому и радуешься, от этого и печалишься.

В древности слова просто так не говорили. Стыдились, что не смогут исполнить.

Редко случается сделать ошибку из-за выдержки.

Благородный человек предпочитает запинаться в речах, но быть скорым в делах.

С силой духа не останешься в одиночестве, всегда поблизости будут единомышленники.

Учитель так сказал о Гунъе Чжане:
– За него можно выдать дочь замуж. Хотя он и был в тюрьме, но не по своей вине. Потому и выдал за него свою дочь.

Учитель так сказал о Нань Жуне:
– Когда в стране есть путь, о нём не забудут. Когда в стране нет пути, он избежит наказаний и преследований.
Он выдал за него дочь своего старшего брата.

Учитель так сказал о Цзы Цзяне: – Это настоящий благородный человек. Если бы не было благородных людей в области Лу, откуда бы появился такой, как он?

Цзы-Гун спросил:
– Каков я?

Учитель сказал:
– Ты, как утварь.

Тот спросил:
– Что за утварь?

Ответил:
– Нефритовый сосуд для обрядов.

Некто сказал:
– Юн обладает человечностью, но не красноречив.

Учитель сказал:
– Зачем нужно красноречие? Языком, конечно, можно отбиться от людских нападок. Но за это же многие и не любят. Не знаю насколько он человечен? А красноречие-то ему зачем?

6. Учитель послал на государственную службу Ци Дяо.

Тот в ответ сказал:
– Я не думаю, что смогу оправдать доверие.
Мудрец был рад.

Когда не будет дороги, и придётся на плоту плыть через море, за мной последует разве что Ю.

Цзы Лу, услышав это, обрадовался.

А Учитель сказал:
– Ю, добрый муж, отважней, чем я. Жаль, не из чего плот сделать.

Мэн Убо спросил:
– А Цзы Лу обладает человечностью?

Учитель сказал:
– Не знаю.

Тот спросил снова. Учитель сказал:

– Областью на тысячу колесниц можно ему поручить управлять. А про человечность его не знаю.

– А каков будет Цю?

– Можно поручить ему управление наделом в тысячу дворов или родом в тысячу колесниц. А про человечность его не знаю.

– А каков будет Чи?

Учитель сказал:
– Чи можно отличительным поясом подпоясать и поставить в царскую залу, чтобы он вёл речи с разными гостями. А про человечность его не знаю.

Учитель, обратившись к Цзы Гуну, говорил:
– Кто лучше, ты или Хуэй?

Тот ответил:
– Разве могу я сравниться с Хуэем? Хуэй, услышав про одно, сразу знает про десять. Я, услышав об одном, знаю только о другом.

Учитель сказал:
– Да, не такой ты, как он. Не ты и не я, мы не такие.

Цзай Юй спал днём. Учитель сказал:
– На гнилом дереве не вырежешь резьбу. На стене из кизяка не вылепишь узор. Какие могут быть к нему упрёки?

Раньше, узнавая людей, я слушал их речи и верил их действиям. Сейчас, узнавая людей, я слушаю их речи и смотрю на их действия. Юй заставил меня поменять подход.

Учитель сказал:
– Я ещё ни в ком не видел твёрдости.

Некто в ответ заметил:
– А Шэнь Чен?

Учитель сказал:
– Влечения. Откуда там твёрдость?

Цзы Гун сказал:

– Я не хочу, чтобы люди перекладывали свою ответственность на меня, но и сам не желаю перекладывать свою ответственность на других.

Учитель сказал:
– Сы, этого ты ещё не достиг.

Цзы Гун задал вопрос:

– Почему, прозванного Образованный Кун, зовут Образованным?

Учитель сказал:
– Восприимчив и любит учиться. Не стыдится спрашивать у низших. Потому и зовут его Образованным.

Учитель сказал Цзы Чаню:
– Путь благородного человека проявляется в четырёх направлениях:
В поведении он проявляется в вежливости.
В служении старшим он проявляется в почтительности.
В заботе о народе он проявляется в доброте.
В управлении людьми он проявляется в совести.

Янь Пинчжун совершенен в отношениях с людьми. Даже и после долгого общения сохраняет почтительность.

Когда Цзан Вэньчжун сделал жилище для вещей черепахи, то столбы он уподобил горам, а на балках нарисовал водоросли. На что же похожи его познания?

Цзы Чжан обратился с вопросом:
– Министр Цзы Вэнь три раза получал назначение на должность министра, и не было видно никакой радости. Три раза его лишали должности. И не проявлял огорчения. Он обязательно вводил в положение дел управления нового министра. Каков он?

Учитель сказал:
– Это преданность.

Снова спросил:
– А есть в нём человечность?

Тот ответил:
– Из этого не понять, постиг ли он человечность.

– А когда Цуй-Цзы убил государя царства Ци? У Чэнь Вэнь-Цзы было десять упряжек лошадей, а он бросил свою должность и уехал из царства Ци. Прибыл в другую область и сделал заключение о людях: «Такие же, как наш сановник Цуй-Цзы». Уехал. Прибыл в другую область. И опять заключил: «Такие же, как наш сановник Цуй-Цзы». Каков он?

Учитель сказал:
– Это чистота.

Тот спросил:
– А есть ли человечность?

Учитель ответил:
– Из этого не понять, постиг ли он человечность.

Цзи Вэнь-Цзы три раза всё обдумывал перед тем, как приступить к делу.

Учитель, услышав об этом, сказал:
– И двух раз хватило бы.

Когда в стране был путь, Нин У-Цзы выглядел умным. Когда в стране не было пути, он выглядел глупым. В уме с ним можно сравниться. А в глупости нельзя стать ему равным.

Когда Учитель посетил область Чэнь, он сказал: – Возвращаемся, возвращаемся. Молодёжь в наших краях неистова и проста. Перед всеми хвастаются своими способностями. Не знают, что их можно совершенствовать.

Бо И и Шу Ци сами не помнят зла, потому редко, кто на них обижается.

Кто сказал, что Вэйшэн Гао прям? Однажды у него попросили уксус, а он дал его просящему, одолжив у соседей.

Красивые слова, притворный облик, излишняя учтивость – Цзоцю Мин стыдился этого. Мне тоже за это стыдно.
Скрывая недовольство проявлять дружественность к людям – Цзоцю Мин стыдился этого. Мне тоже за это стыдно.

Янь Юань и Цзи Лу стояли рядом с Учителем.

Тот сказал:
– Расскажите мне, кто из вас к чему стремится?

Цзы Лу сказал:
– Хочу на лошадях в повозке одетым в лёгкие меха ехать вместе с друзьями. А если что испортится, чтобы не было сожаления.

Янь Юань сказал:
– Хочу не хвастаться добрыми делами, и чтобы никто из-за меня не попадал в затруднительное положение.

Цзы Лу сказал:
– Хотелось бы услышать, к чему стремится сам Учитель.

Учитель сказал:
– Чтобы старость была спокойной, чтобы в дружбе было доверие, чтобы к малым была любовь.

Вот итог. Я так и не встретил человека, который мог бы сам, увидев свои ошибки, внутри спорить с самим собой.

И в наделе на десять домов будет обязательно такой же преданный и верный, как и я, но в любви к учению он не сравнится со мной.

Чжун Гун спросил про Цзысан Бо-Цзы.

Учитель сказал:
– Этот справится. Простой.

Чжун Гун сказал:
– Сохраняя внимательность в праздности и простоту в действиях, надзирая за своим народом – разве не в этом способность к управлению. А если и в праздности простота, и в действиях простота, так величие простоты не в этом.

Учитель сказал:
– Ты правильно всё выразил, Юн.

Ай-Гун спросил:
– Кто из учеников больше любит учиться?

Кун-Цзы в ответ сказал:
– Был по имени Янь Хуэй, он любил учиться. Не проявляя раздражения, не повторял ошибок. К несчастью, ему было суждено рано умереть. Нынче нет уже таких. Не слышал, чтобы кто-то так любил учиться.

Цзы Хуа с поручением отправился в область Ци. Жань-Цзы попросил для его матери зерна.

Учитель сказал:
– Дам ей меру фу (20 литров).

Тот попросил прибавить.

Согласился дать ей меру юй (50 литров).

Жань-Цзы дал ей зерна пять мер бин (5Ч500 литров).

Учитель сказал:
– Когда Чи отправился в область Ци, он ехал на сытых лошадях и был одет в меха. А я слышал, что благородный человек – для всех, кто в нужде, а не для поддержания богатых.

Когда Юань Сы был в высокой должности, ему давали девять сотен мер зерна, а он отказался.

Учитель сказал:
– Нельзя. Можешь раздать его своим близким и соседям.

Учитель так сказал про Чжун Гуна: – Если у пахотной буйволицы телёнок чистой масти и с прямыми рогами, хотя и не хочется его использовать для приношений, разве горы и реки откажутся его принять?

У Янь Хуэя такое сердце, что три месяца не делал ничего против человечности. Остальные же могут день или месяц, а потом бросают.

Цзи Кан-Цзы спросил:
– Может ли Чжун Ю заниматься управлением?

Учитель ответил:
– Ю – он решительный. В занятиях управлением что ему сложного?

Тот опять спросил:
– А Сы, он может заниматься управлением?

Учитель ответил:
– Сы – он вдумчивый. В занятиях управлением что ему сложного?

Снова спросил:
– А Цю, он может заниматься управлением.

Ответил:
– Цю – искусный. В занятиях управлением что ему сложного?

Бо Ню заболел. Учитель навестил его. Через окно подержал за руку и сказал: – Если умрёт, то лишь по воле судьбы. Такой человек и так заболел. Такой человек и так заболел.

Достойный человек Янь Хуэй. Еды – одна плошка, питья – одна чашка. Живёт в обшарпанных стенах. Люди не терпят таких лишений, а Янь Хуэй не меняется в своей радости. Выдающийся человек Янь Хуэй.

Жань Цю сказал:
– Путь Учителя совсем не вызывает во мне неприятия, просто силы недостаточно.

Учитель сказал:
– Если сил не хватает, то, попав на путь, пропадёшь. Нынче ты подвёл черту.

Учитель так говорил, обращаясь к Цзы Ся: – Ты благородный человек в науке, а не маленький человек в науке.

Цзы-Ю был правителем в области Учэн.

Учитель спросил:
– Не нашёл ли ты там людей?

Тот ответил:
– Есть Таньтай Мемин. Ходит не узкими тропками. Без служебных дел ко мне домой ни разу не приходил.

Мэн Чжифань не был хвастлив. Последним в отступлении въехал в городские ворота, подгоняя коня.

Потом сказал:
– Не из-за храбрости ехал последним. Конь не шёл.

Если не красноречие Чжу То, то красота Сун Чао. Трудно нынче спастись от нравов мирских.

Кто сможет выйти не через дверь? Так почему же никто не идёт этим Путём?

Человек живёт честностью. Нечестный живёт, лишь по счастью избегая кары.

Кого знаешь, не сравнится с тем, кого любишь. Кого любишь, не сравнится с тем, кому рад.

С человеком выше среднего можно говорить о высоком. С человеком ниже среднего нельзя говорить о высоком.

Фань Чи спросил о знании.

Учитель сказал:
– Знающим можно назвать того, кто обращается с народом по совести, почитает высшие силы, но держится от них подальше.

Спросил о человечности.

Кун-Цзы объяснил:
– С человечностью – сначала возникнут трудности, а потом придёт защита. Тогда можно говорить о человечности.

Когда есть знание – радует вода. Когда есть человечность – радуют горы. Знание приводит в движение. Человечность даёт покой. В знании – радость. В человечности – долголетие.

Если бы область Ци поменялась, она бы сравнялась с областью Лу, а если бы Лу поменялась, она бы обрела Путь.

Если жертвенная чаша больше не жертвенная. Так что же это за чаша, что за чаша?

Цзай Во обратился с вопросом:
– Если человечному скажут, что в колодце человечный, он туда прыгнет?

Учитель сказал:
– Разве может быть так? Благородный человек приблизится к колодцу, но попадёт в ловушку. Можно его обманывать, но невозможно ввести в заблуждение.

Благородный человек расширяет учёность книгами. А обрядом сдерживает себя. Так может избежать разбросанности.

Учитель встретился с Нань-Цзы. Цзы Лу выразил недовольство.

Учитель ему поклялся:
– Если я сделал что-то нехорошее, пусть небо меня покарает, небо покарает.

Когда сила духа проявляется через равновесие и сдержанность, это высшее достижение. Но с давних пор такие встречаются редко в народе.

Цзы Гун сказал:
– Если делать людям большие благодеяния и помогать многим, можно ли это назвать человечностью?

Учитель сказал:
– Чтобы решать дела с помощью человечности, нужно обладать совершенной мудростью. Даже Яо и Шунь имели в этом изъяны.
А человечность такова: если хочешь устойчивости – сделай устойчивым другого. Если хочешь, чтобы тебя понимали, пойми другого. Способность через сближение приобретать качества других может быть названа способом приближения к человечности.

Передавая, а не создавая, храню веру в древность и люблю её. В этом я подобен Лао Пэну.

В молчании узнавать, учиться, не пресыщаясь, наставлять без устали. Что из этого есть во мне?

Я беспокоюсь, когда – силу духа не совершенствую, учение не применяю, слышу про совесть, а последовать не могу, делаю недоброе, а не исправляю.

Стремись к Пути, опирайся на силу духа, полагайся на человечность, странствуй в искусствах.

Пусть даже плата за учёбу будет ничтожной, я не откажу человеку в наставлениях.

Если нет увлечённости, не нужно учить, если нет стремления, не следует развивать, если, приподняв один угол, не получаешь ответа по остальным трём, не стоит продолжать.

Учитель, обратившись к Янь Юаню, сказал:
– Если тебя применяют – действуешь, если не применяют, копишь силы. Только у нас с тобой есть это качество.

Цзы Лу сказал:
– Если Учитель поведёт три войска, то вместе с кем он будет?

Учитель сказал:
– Кто-то яростью тигра преодолевающий реки, не жалеющий о смерти, – я не с такими. Должны быть те, кто в подходе к делу осторожен, любят, строя замыслы, добиваться успеха.

Если можно достичь благосостояния, то я готов быть и простым служащим, держащим плеть. А если оно недостижимо, буду заниматься тем, к чему душа лежит.

15. Жань Ю спросил:
– Поддерживает ли Учитель Вэйского государя?

Цзы Гун ответил:
– Хорошо, пойду спрошу у него.

Вошёл и спросил:
– Какими людьми были Бо И и Шу Ци?

Тот ответил:
– Это достойные люди древности.

Снова спросил:
– Обижались ли они?

Ответил:
– Стремились к человечности и обретали человечность. Какие могли быть обиды?

Тот вышел и заключил:
– Учитель его не поддерживает.

Добавить бы мне лет пятьдесят. Изучал бы «Перемены». Избежал бы больших ошибок.

Шэ-Гун спросил о Кун-Цзы у Цзы Лу. Цзы Лу не ответил.

Учитель сказал:
– А почему ты не сказал так: это человек, который, испытывая вдохновение, забывает о еде, радуясь, забывает о печали. Не думает, что старость идёт к нему.

Я не от рождения познал это. Любя древность, усердно стремился к знаниям.

Среди трёх идущих людей обязательно есть для меня Учитель. Выбираю из них доброго, чтобы следовать ему. А если среди них недобрый, тогда я стараюсь его изменить.

Небо рождает силу духа во мне. Что может мне сделать какой-то Хуань Туй?

Два-три ученика думают, что я что-то утаиваю. Я ничего не утаиваю от вас. Нет таких действий, в которые я бы не посвящал и этих нескольких. Такой, какой есть.

Встретить человека совершенномудрого мне не удалось. Хотя бы увидеть благородного человека – и этого довольно.

Встретить доброго человека мне не удалось. Хотя бы увидеть человека, обладающего постоянным стремлением к добру, – и того довольно. Ведь исчезновение приводит к появлению, пустота приводит к наполнению, ограничения приводят к расцвету. Трудно в этом сохранять постоянство.

Есть и такие, кто, не обладая знаниями, делают дела. Я так не могу. Много слушаю. Выбираю лучшее и следую этому. Много смотрю и так познаю. А знание приходит следом.

С жителями Хусяна говорить было трудно, а появился юноша оттуда.

Ученики засомневались, а Учитель сказал:
– Вместе с ним буду продвигаться. Не нужно вместе с ним двигаться назад. Что в этом особенного? Продвигается вперёд через очищение себя. И я вместе с ним очищаюсь, а не удерживаю то, что было раньше.

Далеко ли до человечности? Я стремлюсь к человечности и человечности достигаю.

Чэнь Сыбай спросил:
– Князь Шао-Гун знает обряд?

Кун-Цзы ответил:
– Знает обряд.

Когда Кун-Цзы ушёл, он поклонился его ученику Ума Ци, ввёл его к себе.

И сказал:
– Я слышал, что благородный человек не пристрастен к своим. А может ли быть пристрастен благородный человек? Государь взял жену из царства У. Она одного с ним рода. Стали её звать Мэн-Цзы из царства У. Если государь так знает обряд, то кто же не знает обряда?

Ума Ци рассказал об этом.

Учитель сказал:
– Вот уж мне удача. Как только ошибёшься, так люди обязательно знают об этом.

В знаниях источников я не сильно превосхожу других людей. И в своём поведении я не сумел достичь уровня благородного человека.

Разве осмелюсь я назвать себя совершенномудрым или человечным? Если только буду работать неутомимо, наставлять людей без устали, вот тогда смогу сказать о себе так.

Гунси Хуа сказал:
– Именно этому мы и не можем у вас научиться.

Учитель был болен. Цзы Лу просил за него в молитве.

Учитель спросил:
– Подействовало?

Цзы Лу ответил:
– Есть. В словах молитвы говорится: «Обрати себя в молитве вверх и вниз к духам неба и силам земли».

Учитель сказал:
– Значит, я молюсь уже слишком долго.

Быть расточительным нескромно. А сдержанность даёт силу. Лучше стать сильным самому, чем быть вместе с другими нескромным.

Благородный человек ровен и широк, а маленький человек с долгими обидами.

– Тай Бо можно определить как человека, обладающего высшей силой духа. Он трижды уступал власть в Поднебесной. Люди слов не находили, чтобы воздать ему хвалу.

Учтивость без обряда утомляет. Внимательность без обряда стесняет. Отвага без обряда приводит к бунту. Прямота без обряда ранит. Когда благородный человек искренен в родственных чувствах, тогда в народе процветает человечность. Когда не забывают старых друзей, тогда в народе не обижают людей.

Развитие – в «Песнях», основа – в «Обрядах», совершенство – в Музыке.

Можно людей обусловить на действия, но нельзя их заставить обрести знания.

Отважные по природе, страдая в нужде, бунтуют. Человек, не обладающий человечностью, доведённый нуждой до отчаяния, бунтует.

Пусть будет красота дарований Чжоу-Гуна, но если при этом заносчивость и скупость, то на остальное можно даже не смотреть.

Кто после трёх лет учёбы не заслужил жалованье – такого найти нелегко.

С искренней верой желая учиться, держись до смерти за праведный путь. В опасные области не ходи, в смутные области не ходи.
Когда в Поднебесной есть путь, тогда действуешь, когда пути нет, остаёшься в тени.

Нет у тебя должного положения, не затевай дела, не соответствующего положению.

С начала мелодии мастера Чжи до её конца в напеве «Гуань Цзюй» она разливается безбрежной волной, заполняя слух.

Безудержный, но не прямой; глупый, но без желаний; искренний, но не правдивый. Таких я не знаю.

Учись, будто никогда его не постигнешь, но так, будто боишься его потерять.

Высоко это, высоко это. Шунь и Юй владели Поднебесной, а совсем не вовлекались.

Велик воистину был государь Яо. Так высок был. Более великим было лишь Небо. И только Яо был способен подражать ему. Столь широк был. Народ не способен был это определить именами. Высоки, высоки были его свершения и достижения. Какое великолепие в его письменах и законах.

У Шуня было помощников всего пять человек, а в Поднебесной был порядок.

У Ван говорил:
– У меня было десять помощников для устранения смуты.

Учитель сказал:
– Трудно найти дарование. Разве это не так? Во времена Тана и Юя их было в изобилии.

У Ван имел десятерых помощников, и среди них была одна женщина, так что всего было девять человек. Он владел двумя третями Поднебесной, а был подчинён, служа Иньскому двору.
Можно сказать, сила духа времён Чжоу была силой духа высшего уровня.

В Юе для меня нет ни одного изъяна. Скромен был в пище и питье, но предельную почтительность проявлял к богам и духам.
Ходил в плохих одеждах, а обрядовые облачения были совершенно безупречными.
Жил в убогих палатах, а тратил все силы на устройство каналов и рек. В Юе для меня нет ни одного изъяна.

Человек из поселения Да Сян говорил: «Велик Учитель Кун, обладая обширными знаниями, ни в чём не прославился».

Учитель, услышав это, сказал, обратившись к ученикам:
– А за что же мне взяться? Взяться за управление колесницей? Взяться за стрельбу? Возьмусь за управление колесницей.

Шапка из конопли по обряду. Сейчас делают из шёлка. Это бережливость. В этом следую за всеми. Приветствовать высшего снизу – по обряду. Сейчас приветствуют наверху. Это слишком. Хотя иду против всех, но следую за теми, кто внизу.

Учителю угрожали в области Куан. Он сказал: – Правитель Учёный (подразумевается Вэнь-ван) уже умер, а учение его разве не среди нас? Если бы небо желало погубить его учение, то разве после смерти могли бы мы получить это учение? Раз уж небо не сгубило это учение, то что эти люди из Куана могут мне сделать?

Высокий сановник обратился к Цзы Гуну и спросил:
– Твой Учитель наделён совершенной мудростью? Откуда у него так много дарований?

Цзы Гун ответил:
– Небо позволило достичь Учителю совершенной мудрости, потому он и получил так много дарований.

Учитель, услышав об этом, сказал:
– Знает ли что-то обо мне великий сановник? В юности у меня было низкое положение, потому и получил много разных никчемных навыков. А благородному человеку разве нужно много дарований? Не много.

Лао сказал: – Учитель имел в виду, что овладел разными искусствами, потому что не сдавал экзаменов.

Разве есть у меня знания? Нет знаний. Но если простой человек задаст мне вопрос, о котором я не имею ни малейшего представления, я рассмотрю его с двух сторон и смогу исчерпывающе ответить.

Волшебная птица не прилетает, и из реки не выходят чудесные знаки. Так вот я и закончил.

Учитель тяжело болел. Цзы Лу послал к нему учеников, чтобы прислуживали. Болезнь прошла, и тот сказал: – Давно ли уже Цзы Лу действует обманом? Не положено мне слуг, а сделал, чтоб были слуги. Кого я обманываю? Обману ли я небо? Чем я умру на руках у слуг, лучше умру на руках у близких двух-трёх учеников. Пусть я и не удостоюсь пышного похоронного обряда, но разве я умру посреди дороги?

Цзы Гун сказал:
– Есть у нас прекрасный нефрит. Спрячем в сундук или поищем хорошего купца для продажи?

Учитель сказал:
– Продаём его, продаём. Я тоже жду купца.

Учитель хотел поселиться в варварских землях.

Некто сказал:
– Дикари же. Как там жить?

Учитель сказал:
– Там, где живёт благородный человек, разве могут быть дикари?

После того как я вернулся из царства Вэй в царство Лу, музыка пришла в порядок, и все песнопения заняли подобающие им места.

Выходя из дома, служишь князьям и сановникам. Дома служишь отцу и старшему брату.

Не осмелюсь допускать небрежность в похоронных делах, не попаду в затруднительные положения из-за вина.
Что из этого трудно для меня?

Учитель, стоя над рекой, сказал: – Вот так вот всё и проходит. Не останавливается ни днём, ни ночью.

Учитель сказал: – Ещё не видел, чтобы силу духа любили так же, как внешность.

Учитель сказал:
– Если сравнить дело с насыпанием горы, то не досыпешь только одну корзину, и дело встало. Так я останавливаюсь.
Если взять для сравнения ровную землю: высыпешь только одну корзину, и есть продвижение в деле. Так двигаюсь я вперёд.

Учитель сказал: – Слушал мои речи с неослабевающим вниманием разве только Янь Хуэй.

Учитель сказал про Янь Юаня: – Как его жаль. Я видел только, как он продвигается вперёд, и не видел, чтобы он останавливался.

Появляются всходы, а нет цветов – так бывает. Бывает, что и от цветов нет плодов.

Стоит опасаться и тех, кто моложе тебя. Откуда знать, как изменятся они в будущем?
Если лет в сорок-пятьдесят не стал известным, такого можно уже не бояться.

Можно ли не последовать строгим советам и увещеваниям? Их ценность в том, что можешь исправить ошибки.

Можно ли не радоваться словам приятным и хвалебным? Они ценны, когда точно различаешь, в чём суть этих слов.
Если, радуясь, не различают сути, подчиняясь, не исправляют ошибок, я не знаю, что делать с такими вообще?

Руководствуйся преданностью и верой, не дружи с неравными себе, сделав ошибку, не бойся исправиться.

Три войска можно лишить главнокомандующего, но нельзя лишать воли простого человека.

Одетыми в старый ватный халат, стоять рядом с одетыми в дорогие лисьи и барсучьи шубы и не стыдиться. Не таков ли был Ю? «Не завидующему и не алчущему, разве нужно будет применять недоброе?»

Цзы Лу всю жизнь повторял эти слова.

Учитель сказал:
– На этом пути как сможешь быть добрым?

Только в морозы узнаешь, что сосна и кипарис замерзают последними.

Знающий не колеблется, человечный не тревожится, храбрый не боится.

Если с человеком можно вместе учиться, это ещё не значит, что вместе с ним можно постичь путь.

Если можно вместе постичь путь, не значит, что вместе можно обрести устойчивость.
Если можно вместе обрести устойчивость, не значит, что вместе можно держать власть.

«И цветы на дереве Тан Ди колышутся, поворачиваясь, как о тебе не думать, так далеко дом».

Учитель сказал:
– Если бы действительно думал о доме, то разве был бы он так далеко?

И самой вкусной едой не объедайся.
И от самого вкусного кусочка мяса не ешь лишнего.

Когда пища подпорчена или плохо пахнет, если рыба протухла, и мясо пропало, не ешь.

Если плохого вида – не ешь.

Если дурно пахнет – не ешь.

Если приготовлена неправильно – не ешь.

Не вовремя – не ешь.

Если порезано неправильно – не ешь.

Если нет нужного соуса – не ешь.

Даже если мяса много – не ешь его больше, чем нужно для силы.

Когда вина без меры, пусть не опьянит тебя до потери пристойности.

Вино из лавки и мясо с рынка – не ешь.

Если из еды не убрали имбирь, не ешь много.

Не оставляй мясо на ночь после обрядов с приношениями. Обрядовое мясо не сохраняется больше трёх дней. Если его держали три дня, то есть нельзя.

Во время еды не разговаривай.

В постели не разговаривай.
И от простых овощей и постной похлёбки делай подношение, и должен при этом делать так же, как во время торжественного обряда.

Если сиденье не лежит прямо, не сиди.

Когда Цзи Кан прислал Кун-Цзы лекарство, он с поклоном принял его и сказал:
– Не могу разобраться, что это за снадобье, потому не осмелюсь попробовать.

Когда сгорела конюшня, Кун-Цзы ушёл с дворцового приёма.

Он спросил:
– Люди не пострадали?
О лошадях не спрашивал.

Когда умер друг, у которого не было семьи, Учитель сказал:
– Я обеспечу его похороны.

Кун-Цзы изменился в лице, вздрогнув, когда птицы поднялись в воздух, а после снова сели.

Он сказал:
– На горном мосту самочка фазана. Таково время. Таково время.
Цзы Лу хлопнул в ладоши, крикнув трижды, птицы улетели.

В прежние времена продвинутые в обрядах и музыке считались людьми дикими. В последующие времена продвинутые в обрядах и музыке считались благородными людьми. Но в делах я последую за теми, кто был продвинутым раньше.

Все те, кто следовал за мной в царства Чэнь и Цай, теперь не находятся среди моих учеников.
Сильные духом в поведении – это Янь Юань, Минь Цзыцянь, Жань Боню, Чжун Гун.
Говорившие речи – это Цзай Во, Цзы Гун.
Управлявшиеся с делами – это Жань Ю, Цзи Лу.
Сведущие в учёности – это Цзы Ю и Цзы Ся.

Янь мне не помогает. Он никогда не выражает недовольства тем, что я сказал.

Цзи Кан спросил у мудреца:
– Кто из ваших учеников любит учиться?

Конфуций в ответ сказал:
Был Янь Хуэй. Вот он любил учиться. К несчастью, не долго прожил.
Умер. Сейчас нет никого такого.

Когда умер Янь Юань, его отец Янь Лу попросил Учителя продать повозку, чтобы сделать ему внешний гроб.

Учитель сказал:
– Каждый из нас радеет за собственного сына, одарённым тот был или нет. Мой сын Ли умер, и хоронили его во внутреннем гробу без внешнего. И я не стал ходить пешком, чтобы сделать ему внешний гроб. Потому что я должен следовать за большими сановниками в делах, потому нельзя мне ходить пешком.

Когда Янь Юань умер, Учитель сказал: – Увы, Небо губит меня, Небо губит меня.

Когда Янь Юань умер, Учитель оплакивал его в горе.

Бывший вместе с ним сказал:
– Как горюет Учитель.

Тот ответил:
– Действительно горюю. Если не горевать по этому мужу, то по кому смогу ещё горевать?

Когда умер Янь Юань, ученики хотели устроить ему пышные похороны.

Учитель сказал:
– Нельзя.

Ученики, тем не менее, устроили ему пышные похороны.

Учитель сказал:
– Янь Хуэй относился ко мне как к отцу. А мне не подобает относиться к нему как к сыну. Похороны не от меня, а от этих нескольких господ.

Ученик Минь-Цзы был в присутствии Учителя вежливым, Цзы Лу (Ю) был напряжённым. Жань Ю и Цзы Гун вели себя добродушно.

Учитель был доволен, но заметил:
– А такой, как Ю, не сумеет своей смертью умереть.

Люди в Лу перестраивали Главное Хранилище.

Минь Цзыцянь сказал:
– А оставить, как было, почему нельзя?

Учитель сказал:
– Этот человек не часто говорит, а если скажет, то всегда в цель.

Почему Ю, играя на гуслях, делает это в моих вратах? Но люди при вратах не отнеслись с должным почтением к Цзы Лу.

Учитель сказал:
– Хотя Ю и вошёл в первую залу, но он не проник ещё во внутренние покои.

Цзы Гун спросил:
– Если сравнить Ши и Шана, кто из них достойней?

Учитель сказал:
– В Ши есть избыток, а у Шана недостаточность.

Ещё спросил:
– Так это значит, что Ши лучше?

Учитель сказал:
– Избыточность не лучше недостаточности.

Цзи Ши был богаче, чем князь Чжоу, и всё же Цю помогал ему приобрести ещё большие богатства.

Учитель сказал:
– Этот не следует моим путём. Даже малые дети могут бить в барабаны и идти на него приступом.

Цзы Чжан спросил о пути доброго человека.

Учитель ответил:
– Не шагает по чужой по колее и не входит во внутренние покои.

Искренность в рассуждениях достойна похвал. Но так может себя вести и благородный человек, а могут просто для приличия.

Цзы Лу спросил:
– Если услышал, то нужно ли сразу действовать?

Учитель ответил:
– Пока живы отец и старшие братья, разве можно, услышав, сразу начинать действовать?

Жань Ю спросил:
– Если услышал, то нужно ли сразу начинать действовать?

Учитель ответил:
– Услышал, и сразу начинай действовать.

Гунси Хуа сказал:
– Ю спросил вас, нужно ли начинать действовать сразу, если услышал что-то? Учитель ответил ему, что не нужно, пока живы отец и старшие братья. А когда Цю спросил, нужно ли, услышав, сразу действовать, Учитель ответил, что, услышав, сразу нужно действовать. Я, Чи, пришёл в состояние сомнения. Потому и осмелился спросить про это.

Учитель сказал:
– Цю отступает, потому нужно было его продвинуть вперёд. А Ю слишком отважен, потому я побудил его к отступлению.

Учителю угрожали в месте Куан. Янь Юань отстал.

Учитель после сказал:
– Я считал, что ты уже мёртв.

Тот ответил:
– Пока Учитель жив, разве я осмелюсь умереть?

Цзи Цзыжань спросил:
– Можно ли считать великими чиновниками Чжун Ю и Жань Цю?

Учитель сказал:
– Я полагал, что вы спросите о других, а вы спросили о Ю и Цю. Великим чиновником можно назвать такого, кто, руководствуясь путём, служит правителю. И если это не так, он прекращает работу. Если говорить о Ю и Цю, то это обычные служащие.

Тот спросил:
– Значит, что они будут делать то, что им скажешь?

Учитель ответил:
– Если прикажешь убить отца или государя, они не послушают.

Цзы Лу послал Цзы Гао возглавить управление в Фэй.

Учитель сказал:
– Повредит это сыну человеческому.

Цзы Лу сказал:
– Есть там народ, есть общинные святилища. Какая нужда в чтении книг, чтобы после этого учиться?

Учитель сказал:
– Вот потому и не люблю таких красноречивых.

Цзы Лу, Цзэн Си, Жань Ю, Гунси Хуа сидели рядом с Учителем.

Учитель сказал:
– Хотя я и прожил жизнь, более долгую, чем ваша, но я так и не нашёл применения. Вы пребываете в бездействии и говорите, что вас не знают. А если бы вас узнали, то как бы вы применили свои способности?

Цзы Лу первым стал отвечать:
– Пусть это будет страна, обладающая силой в тысячу колесниц, расположена между большими странами, которые постоянно угрожают ей нападением, а из-за того в самой стране царит нужда и голод. Если бы я управлял такой страной, то за три года сделал бы народ мужественным, и все бы знали, что им нужно делать.

Учитель усмехнулся:
– Ну а ты что скажешь, Цю?

Цю отвечал так:
– Пусть это будет поселение на 60–70 ли или даже 50–60 ли. Я бы стал управлять им, и через три года народ бы жил в достатке, а что касается обрядов и музыки, то нужно было бы дождаться появления благородного человека.

– Ну а ты что скажешь, Чи?

Тот отвечал так:
– Не скажу, что вообще способен к такому. Хотел бы просто учиться и прислуживать в храме предков. А когда там происходят торжественные собрания, я бы желал, облачившись в парадные одеяния, выполнять роль младшего служителя.

– Ну а ты что скажешь, Дянь?

Тот играл на гуслях, и, сыграв последний звук, он отложил гусли в сторону,
поднялся и ответил:
– Мои желания отличаются от того, что сказали трое господ.

Учитель сказал:
– Нет большой беды. Ведь каждый говорит о своих стремлениях.

Тот ответил:

– Хотел бы в конце весны, когда уже все в весенних одеждах, вместе пять-шесть человек и шесть-семь мальчиков, искупавшись в водах реки Си, с ветром в святилище дождя, попев песни, вернуться домой.

Учитель вздохнул печально и сказал:
– Я бы был с Дянем.

Трое господ вышли, а Цзэн Си задержался и спросил:
– Что Учитель может сказать про речи трёх господ?

Учитель сказал:
– Каждый из них просто рассказал о своих стремлениях.

Тот спросил:
– А почему же вы усмехнулись?

– В стране нужно действовать обрядами, а в их речах не было уступчивости. Потому я и усмехнулся.

А разве говорил Цю не о государстве?
Пусть в 60–70 ли, или даже в 50–60. Разве это не государство?

Так что и Чи говорил о государстве.
А торжественное собрание в святилище предков? Разве там собираются не удельные князья? А Чи хочет быть там младшим. Кто же тогда сможет быть старшим?

Янь Юань спросил о человечности.

Учитель ответил:
– Человечность появляется тогда, когда, справляясь с собой, возвращаешься к обряду. Если в течение одного дня, справляясь с собой, возвращаешься к обряду, Поднебесная приходит к человечности. Действие человечности проистекает из самого человека, разве может она приходить от других людей?

Янь Юань сказал:
– А могу спросить, из чего состоит?

Учитель ответил:
– Не смотри на то, что не по обряду. Не слушай не по обряду. Не говори не по обряду. Не действуй не по обряду.

Янь Юань сказал:
– Хоть я и не слишком умён, но прошу позволить мне действовать в соответствии с этими объяснениями.

Чжун Гун спросил о человечности.

Учитель ответил:
– Когда выходишь за ворота, веди себя так, будто принимаешь важных гостей.
Управляя людьми, веди себя так, будто делаешь подношение духам в важном обряде. То, что не желаешь себе, не делай другим людям. И не будет обид в стране, и не будет обид в семье.

Чжун Гун сказал:
– Хотя я и не слишком сообразителен, но прошу позволить мне действовать в соответствии с этими объяснениями.

Сыма Ню спросил о человечности.

Учитель ответил:
– Человечный выражает себя в речах сдержанно.

Тот сказал:
– То есть сдержанный в речах может быть назван человечным?

Учитель сказал:
– Трудно быть человечным. Разве можно не хранить сдержанность в речах?

Сыма Ню спросил о благородном человеке.

Учитель сказал:
– Благородный человек не огорчается и не тревожится.

Тот уточнил:
– То есть если человек не огорчается и не тревожится, то его можно назвать благородным человеком?

Учитель сказал:
– Если, исследовав себя внутри, ты не находишь повода для стыда, то откуда появятся огорчения и тревоги?

Цзы Чжан спросил о ясности.

Учитель ответил:
– Если на человека не действует постоянно направленная клевета, не ранят прямые наветы и оскорбления, тогда можно назвать его ясным.
Если на человека не действует постоянно направленная клевета, не ранят прямые наветы и оскорбления, его можно назвать дальновидным.

Цзы Гун спросил об управлении.

Учитель ответил:
– Достаточность продовольствия, достаточность военной силы, вера народа.

Цзы Гун спросил:

– А если есть необходимость отказать от чего-то, то чем из трёх следует пожертвовать в первую очередь?

Учитель ответил:

– Отказываются от военной силы.

Цзы Гун ответил:

– А если есть ещё необходимость отказаться от чего-то, то чем из двух следует пожертвовать в первую очередь?

Учитель ответил:
– Отказываются от запасов пищи. С древних времён всегда была смерть, а вот без веры народ не устоит.

Цзы Чжан спросил о возвышении силы духа и различении заблуждений.

Учитель ответил:
– Главное – это верность и вера, приверженность справедливости. Так продвигают силу духа.
Кого любишь, тому желаешь жизни. Кого ненавидишь, тому желаешь смерти. А если сначала желаешь жизни, а потом желаешь смерти, то это заблуждение. «В действительности не к благу стремишься, а только хочешь, чтобы по-другому стало».

Князь Цзин из царства Ци спросил у Кун-Цзы о сути управления.

Кун-Цзы в ответ ему сказал:
– Государь – это государь, слуга – слуга, отец – отец, сын – сын.

Князь сказал:
– Как славно. Верю, если государь не будет государем, слуга – не слуга, отец – не отец, а сын – не сын, то даже если у меня и есть зерно, смогу ли я его есть?

По свидетельствам одной стороны рассудить справедливо тяжбу может только Ю. Ведь Цзы Лу никогда не откладывал выполнение обещаний на другой день.

Когда я слушаю тяжбу, то, подобно всем людям, желаю только, чтобы она никогда не возникала.

Цзы Чжан спросил об управлении.

Учитель сказал:
– От бездействия не уставай. В действиях руководствуйся преданностью.

Расширяя учёность книгами, сдерживай себя обрядами. Тогда сможешь не отклоняться в стороны.

Благородный человек в людях стремится к совершенству красоты, и не стремится к совершенству зла. Маленький человек действует наоборот.

Цзи Кан-Цзы спросил Кун-Цзы об управлении.

Кун-Цзы в ответ сказал:
– Суть управления в правильности. Если сам будешь руководствоваться правильностью, то разве кто-то осмелится быть неправильным?

Цзи Кан страдал из-за разбоя. Спросил об этом у Кун-Цзы.

Кун-Цзы в ответ сказал:
– Если бы у господина не было желаний, тогда бы у него даже и за награду никто ничего не украл.

Цзи Кан-Цзы, спрашивая у Кун-Цзы об управлении, сказал:
– Можно ли убить тех, кто не на Пути, чтобы был Путь.

Кун-Цзы в ответ сказал:
– В осуществлении управления зачем вам нужно использовать убийство? Если вы устремитесь к добру, то и народ устремится к добру. Сила духа благородного человека подобна ветру. Сила духа маленького человека подобна траве. Когда ветер дует над травой, она пригибается.

Цзы Чжан спросил, в каком случае можно считать успешным учёного человека?

Учитель сказал:
– А что вы имеете в виду, когда говорите об успехе?

Цзы Чжан в ответ сказал:
– Он должен иметь известность и в стране, он должен иметь известность и в семье.

Учитель сказал:
– Иметь известность ещё не означает успех. Ибо суть успеха в человеке состоит в прямоте естества и любви к справедливости. Такой человек будет следить за словами и наблюдать за внешним обликом. Он будет думать о том, как ему оставаться ниже других людей. Вот такой обязательно достигнет успеха и в стране, и в семье.
Ибо обладающий известностью может лишь в облике иметь человечность, а в действиях быть не таким. Живя так, он не сомневается, а потому обязательно известен и в стране, обязательно известен и в семье.

Фань Чи отправился сопровождать Учителя к подножию святилища дождя.

Он сказал:
– Осмелюсь спросить, как можно возвышать силу духа, исправлять злые побуждения и добиваться ясности, избавляясь от заблуждений?

Учитель ответил:
– Прекрасный ты задал вопрос. Если сначала службу служить, а потом уже получать награду, разве не так возвышается сила духа?

Если нападать на зло в себе, а не нападать на зло в других людях, разве не так исправляются злые побуждения?
Если вспышка внезапного гнева заставляет забыть и о себе, и даже о родных, разве это не есть заблуждение?

Фань Чи спросил о человечности.

Учитель сказал:
– Люби людей.

Спросил о знании.

Учитель сказал:
– Познавай людей.

Фань Чи не понял смысла.

Учитель сказал:
– Выдвигай прямых и отвергай кривых. Так сможешь побудить кривых стать прямыми.

Фань Чи удалился. Он встретил Цзы Ся и сказал ему:

– Я виделся с Учителем и спросил его о знании. Учитель сказал, что нужно выдвигать прямых и отвергать кривых, тогда сможешь побудить кривых стать прямыми. Что это значит?

Цзы Ся сказал:
– Ах, как богато сказано. Когда Шунь овладел Поднебесной, он, выбирая из многих людей, возвысил Гао Яо. Все, кто не обладал человечностью, удалились. Когда Тан овладел Поднебесной, он, выбирая из многих людей, возвысил И Иня. Все, кто не обладал человечностью, удалились.

Цзы Гун спросил о дружбе. Учитель ответил: – Нужно хранить верность в наставлениях о продвижении по пути добра. Если не получается, тогда следует остановиться, чтобы не навлечь на себя позор.

Цзы Лу спросил об управлении. Учитель сказал:
– Работать нужно, прежде всего.

Тот попросил развить. Учитель сказал:
– Без устали.

Став главным управляющим в роду Цзи, Чжун Гун спросил об управлении.

Учитель сказал:
– Сначала определи полномочия служащих. Прощай им мелкие промахи. Продвигай на должности одарённых.

Чжун Гун снова спросил:
– А как узнать, кто одарённый, чтобы продвинуть его прежде других?

Учитель сказал:
– Продвигай тех, кого ты знаешь. А если ты кого-то не знаешь, разве его люди заметят?

Цзы Лу сказал:
– Если правитель царства Вэй предложит Учителю заняться управлением, с чего прежде всего начнёт Учитель?

Учитель сказал:
– Нужно будет исправлять имена.

Цзы Лу сказал:
– Вот, значит, как будет? Учитель начинает издалека. А зачем эта правильность?

Учитель сказал:
– Дикий же ты, Ю. Благородный человек, когда о чём-то не знает, ведёт себя очень осмотрительно. Если нет правильных понятий, тогда в речах не будет послушности. А если в речах не будет послушности, тогда нельзя совершить ни одного дела. А если дела не совершаются, тогда в обрядах и музыке нет силы. Если в обрядах и музыке нет силы, тогда не будет взвешенности в наказаниях и порицаниях. Если нет взвешенности в наказаниях и порицаниях, тогда люди не знают, как им действовать руками и ногами.
Потому благородный человек так должен определять понятия, чтобы их можно было выразить речами. Выражать себя в речах он должен так, чтобы их можно было осуществить.
Благородный человек в своих речах не выражает ничего, что может быть истолковано неправильно.

Фань Чи попросил научить его земледелию.

Учитель сказал:
– Я не могу сравниться со старым крестьянином.

Тогда он попросил научить его выращивать овощи.
– Я не могу сравниться со старым огородником.

Фань Чи вышел. Учитель сказал:
– Маленький человек этот Фань Чи. Когда верхи стремятся к обрядам, тогда никто из людей не осмелится не быть почтительным. Когда верхи стремятся к справедливости, тогда никто из людей не осмелится ослушаться. Когда верхи стремятся к вере, тогда никто из людей не осмелится не действовать в соответствии с истинным настроем.
Если так будет, то люди всех четырёх сторон придут, неся на руках своих детей. Зачем тогда ему учиться земледелию?

Может, и выучил наизусть триста стихов «Книги песен», но поручи ему управление, а он ни одного дела сделать не сумеет. Пошли его в другие страны, а он ни одного правильного ответа не даст. Так что знает много, а какая от него польза?

Когда внутри всё правильно, тогда и без указаний всё сделают, а когда внутри неправда, тогда и с приказами не слушаются.

В подходах к управлению царства Лу и Вэй – как братья.

Говоря о правильном подходе к ведению хозяйства вэйским царевичем Цзином, Учитель сказал: – Когда у него вначале было немного, он говорил, что как раз хватает. Когда появляется чуть больше, он говорит, что уже полная чаша. А когда пришло богатство, он сказал, что вот теперь почти прекрасно.

Учитель отправился в царство Вэй. Жань Ю управлял его колесницей.

Учитель сказал:
– Здесь очень многолюдно.

Жань Ю спросил:
– Если уже много людей, то что к этому можно добавить?

Учитель сказал:
– Нужно сделать их богатыми.

Жань Ю спросил:
– А когда они станут богатыми, что можно будет ещё сделать?

Учитель сказал:
– Учить их.

Если бы меня применили в работе, то в течение месячного срока я мог бы что-то сделать. Но полностью завершить работу можно за три года.

Если бы страной в течение ста лет управляли добрые люди, тогда можно было бы справиться с жестокостью и избавиться от убийств.

Даже если появится правитель, должно смениться поколение, чтобы возникла человечность.

Если сумеешь создать правильность в себе, тогда какие трудности возникнут в управлении? А если не сумеешь создать правильность в себе, то чем сумеешь направить людей?

Когда Жань-Цзы покинул двор, Учитель сказал:
– Почему так поздно?

Тот ответил:
– Был занят на государственной службе.

Учитель сказал:
– Наверно, просто были дела. Если бы были дела государственные, хоть и не я их делаю, всё равно бы о них слышал.

Князь Дин спросил:
– Может ли быть так, чтобы одно высказывание привело страну к процветанию?

Кун-Цзы ответил:
– Одно высказывание не способно произвести такое воздействие, но близкое к этому может. Люди говорят, что трудно быть государем и нелегко быть слугой. И если осознаёшь, что быть государем трудно, то разве это не близко к тому, чтобы одно высказывание привело страну к процветанию?

Князь Дин сказал:
– А есть такое высказывание, которое могло бы погубить страну?

Кун-Цзы в ответ сказал:
– Одно высказывание не может произвести такое воздействие, но может быть близким к этому. Люди говорят, что нет радости тому, кто является государем, потому что никто не выражает несогласия с твоими высказываниями.
Если высказывание хорошее и никто этому не противоречит, разве это не хорошо? А вот если нехорошее, и никто не противоречит ему, вот такое положение близко к тому, чтобы одно высказывание разрушило страну.

Шэ-Гун спросил об управлении. Учитель ответил: – Близкие радуются. Далёкие приходят.

Цзы Ся был высшим управляющим в Цзюйфу. Он спросил об управлении.

Учитель сказал:
– Не стремись делать быстро, не ищи малую выгоду. Стремишься делать быстро – не достигнешь успеха. Ищешь малую выгоду – больших дел не сделаешь.

Князь Шэ, беседуя с Кун-Цзы, сказал:
– В нашем поселении люди настолько честные, что сын заявил на отца, когда тот украл барана.

Кун-Цзы сказал:
– В наших селениях честность отличается от вашей. Отцы покрывают детей, а дети покрывают отцов. Именно в этом их честность.

Фань Чи спросил о человечности.

Учитель сказал:
– На досуге дома будь учтивым. Верша дела, будь почтительным. В отношениях с людьми будь преданным. И даже среди людей диких и невоспитанных сохраняй этот подход.

Цзы Гун обратился с вопросом:
– Какого человека можно назвать дворянином?

Учитель сказал:
– В своих действиях он должен руководствоваться честью. Если его направляют с поручением в другие страны, он не способен опозорить доверие господина. Такого можно назвать учёным.

Цзы Гун сказал:
– Осмелюсь спросить, а какой человек идёт следующим?

Учитель сказал:
– Если в семье его хвалят за почтительность к старшим, а в родном селении хвалят за заботу о младших.

Цзы Гун сказал:
– Осмелюсь спросить, а какой человек идёт следующим?

Учитель сказал:
– Речи его обязательно верные, а поступки решительные. Пусть он даже и суетлив, как маленький человек, но и его в этом ряду можно поставить следующим.

Цзы Гун спросил:
– А те, кто сейчас занимается делами управления, каковы они?

Учитель ответил:
– Увы! Можно ли принимать в расчёт людей, измеряемых бадьёй и аршином (мелкий, ничтожный человек)?

Если не можешь общаться с людьми, уравновешенными в действиях, то обязательно придётся общаться с людьми несдержанными или нерешительными. Несдержанные берут своё, наступая. А нерешительные не делают то, что нужно сделать.

На юге люди говорят, что если в человеке нет постоянства, то он не может быть знахарем или лекарем. Добрые слова. Если в силе духа нет постоянства, обязательно навлечёшь на себя стыд.

Учитель сказал:
– Для этого и гадать не надо.

Благородный человек, даже если ладит с другим, не уподобляется ему, а маленький человек, и, уподобляясь, не ладит.

Цзы Гун, обратившись с вопросом, сказал:

– Если все люди в селении относятся к человеку хорошо, то каков он?

Учитель сказал:
– Этого ещё не достаточно.

– А если все люди в селении относятся к человеку плохо, каков он?

Учитель сказал:
– Этого ещё не достаточно. Не обязательно все люди в селении любят того, кто добр, и не любят того, кто не добр.

Благородному человеку легко услужить, но трудно его порадовать. Если радовать его не в соответствии с движением Пути, то не порадуешь. А когда он даёт поручения другим людям, они для него орудия.
Маленькому человеку трудно услужить, но легко его обрадовать. Даже если его радуешь без соответствия движению Пути, он всё равно радуется. А когда он даёт поручения другим людям, он ищет, к чему бы придраться.

Благородный человек и в счастии не зазнаётся, а маленький человек зазнаётся не от счастья.

Твёрдостью, волей, простотой, немногословностью приближаешься к человечности.

Цзы Лу, обратившись с вопросом, сказал:
– Каким нужно быть, чтобы можно было назвать дворянином?

Учитель сказал:
– Точным и усердным, мирным и доброжелательным. Такого можно назвать дворянином. С друзьями должен быть точным и усердным, а с братьями должен быть мирным и доброжелательным.

Если добрый человек учит народ в течение семи лет, то народ можно призывать к оружию.

Сянь спросил про стыд. Учитель сказал:
– Стыдно, когда в стране платят жалованье и при наличии истинного пути и при его отсутствии.

– Если человек не побеждает, не кичится, не обижается, не имеет желаний, можно ли считать такого человечным?

Учитель сказал:
– Можно считать, что таким быть трудно, а вот человечность ли это, я не знаю.

Если дворянин мечтает о домашней жизни, то нельзя его считать дворянином.

Когда в стране есть путь, тогда речи прямые и действия прямые. Когда в стране нет пути, тогда действия прямые, а речи осторожные.

Обладающий силой духа обязательно умеет говорить. Умеющий говорить не обязательно обладает силой духа.
Человечный обязательно обладает отвагой. Отважный не обязательно обладает человечностью.

Наньгун Ши, обратившись с вопросом к Кун-Цзы, сказал:
– Стрелок И прекрасно стрелял из лука. Силач Ао переворачивал рукой корабли. А оба не смогли умереть естественной смертью. Юй и Цзи посвятили себя земледелию и владели Поднебесной.

Учитель ничего не ответил. Когда Наньгун Ши ушёл, Учитель сказал:
– Это настоящий благородный человек. Он выше всего ценит силу духа.

Бывает такое, что в благородном человеке нет человечности, но никогда не бывает, что в маленьком человеке была человечность.

Любя кого-то, можешь ли не стараться для этого человека? А, будучи преданным, удержишься ли от наставлений?

Когда в царстве Чжэн готовили государственный указ, Би Чэнь писал черновик, Ши Шу разбирал его, порученец Цзы Юй украшал стиль изложения, а Цзы Чань из Дунли добавлял, наводил конечный лоск.

Учителя спросили о Цзы Чане.

Учитель сказал:
– Щедрый человек.

Когда спросили о Цзы Си, он сказал:
– Этот – такой, какой есть.

Когда спросили о Гуань Чжуне, сказал:
– Человек. У рода Бо для него забрали городок в триста дворов. И хотя питались скудной и грубой пищей, никто в роду до конца дней не жаловался на него.

В бедности не сетовать трудно. В богатстве не зазнаться легко.

Когда Мэн Гунчо был старейшиной для родов Чжао и Вэй, это было превосходно, но он не может быть сановником для областей Тэн и Сюэ.

Цзы Лу спросил о совершенном человеке.

Учитель сказал:
– Если бы человек обладал познаниями Цзан Учжуна, не подчинялся бы желаниям, подобно Гунчо, был бы отважным, как Бянь Чжуан-Цзы, был бы искусным, подобно Жань Цю, стал бы образованным и начитанным в обрядах и музыке, тогда его можно было бы считать совершенным человеком.

И добавил:
– А нынче какими же чертами обязательно должен обладать совершенный человек? Когда видит выгоду, нужно думать о справедливости. Когда встречает опасность, хранит верность судьбе. Всегда помнит слова, которые произнёс в обычной жизни.
Такого тоже можно считать совершенным человеком.

Учитель, спросив про Гунмин Цзя у Гуншу Вэнь-Цзы, сказал:
– Правда ли, что твой Учитель не говорит, не смеётся и не берёт?

Гунмин Цзя в ответ сказал:
– Те, кто рассказал вам, преувеличили. Мой Учитель, спустя некоторое время, говорит. Люди не ощущают недовольства, когда он говорит. После того как переживёт радость, он смеётся. Люди не ощущают недовольства, когда он смеётся. После того, как посоветуется с совестью, берёт. Люди не ощущают недовольства, когда он берёт.

Учитель сказал:
– Такой вот он, такой вот.

Князь Вэнь из Цзинь был хитрый, но не правильный. Князь Хуань из Ци был правильный, но не хитрый.

Цзы Лу сказал:

– Когда князь Хуань погубил молодого князя Цзю, Шао Ху умер вместе с ним. А Гуань Чжун не умер.

И добавил:
– Не достаточно в нём человечности?

Учитель сказал:
– Князь Хуань девять раз объединял удельных владык не с помощью воинов и колесниц, а с помощью силы Гуань Чжуна. Такая у него была человечность. Такая была человечность.

Цзы Гун сказал:
– У Гуань Чжуна не было человечности. Когда князь Хуань погубил молодого князя Цзю, он не только смог умереть, а ещё и стал премьер-министром у него.

Учитель сказал:
– Гуань Чжун, став премьер-министром у князя Хуаня, подчинил своей власти всех удельных владык, объединив Поднебесную. И народ до нынешних времён пользуется благами этого деяния. Только благодаря Гуань Чжуну мы не ходим с распущенными волосами и не носим одежд с запахом на левую сторону. Разве мог он проявить верность, как простые мужики и бабы, которые могут из-за этого покончить с собой и в сточной канаве, а никто не узнает о них?

Сюнь служил сановником для Вэнь-Цзы из рода Гуншу. Он вместе с Вэнь-Цзы был удостоен княжеских почестей при дворе.

Учитель, услышав про это, сказал:
– Действительно, можно считать носящего это имя Вэнь-Цзы просвещённым.

Когда Учитель говорил об отсутствии Пути у князя Лина из царства Вэй, Кан-Цзы сказал:
– Если он действительно таков, почему не утратил того, что имел?

Кун-Цзы сказал:
– У него Чжун Шуюй управляет приемом гостей, Чжу То управляет обрядами в святилище предков, Вансунь Цзя управляет военными походами. Если дело обстоит так, как он может утратить, что имеет.

Если человек не испытывает стыда от своих речей, то он сталкивается с трудностями в делании дел.

Чэнь Чэнцзы погубил князя Цзянь. Кун-Цзы, совершив обрядовое омовение, пришёл во дворец.
Обратившись к князю Ай с докладом, сказал:

– Чэнь Хэн погубил своего государя, прошу вас покарать его.

Князь сказал:
– Сделайте доклад трём господам великих родов.

Кун-Цзы сказал:

– Так как я следую в ряду позади трёх господ, то не осмелился сначала не доложить им.

Государь сказал:
– Доложи трём господам великих родов.

Учитель доложил трём господам, но те сказали, что это невозможно.

Кун-Цзы сказал:
– Так как я следую позади трёх господ, то не осмелился сначала не доложить им.

Цзы Лу спросил о служении государю.

Учитель сказал:
– Не лукавь, выступая против.

Благородный господин постигает, стремясь вверх, маленький человек постигает, стремясь вниз.

В древности учение начинали с себя, а нынче сначала изучают других людей.

Цюй Боюй послал человека посетить Кун-Цзы. Кун-Цзы, встретив посланца, сел с ним и спросил:
– Как поживает почтенный господин?

Посланец в ответ сказал:
– Почтенный господин стремится уменьшить количество своих ошибок, но не способен сделать это.

Когда посланец ушёл, Учитель сказал:
– Каков посланец? Каков посланец?

Если это не твоё место, то не нужно думать, как с него нужно управлять делом.

Благородный человек стыдится, когда его речи приводят к ошибкам в действиях.

На пути благородного человека есть три области, в которых я не способен преуспеть. В человечности не огорчаться. В знаниях не заблуждаться. В отваге не бояться.

Цзы Гун сказал:
– Это путь самого почтенного Учителя.

Цзы Гун обсуждал качества других людей.

Учитель сказал:
– Ты такой способный, Сы? А у меня на это нет свободного времени.

Не страдай, что другие люди не знают тебя. Страдай, что не обладаешь способностями.

Нужно не подозревать в обмане, не разгадывать нечестность, а заранее чувствовать это. Такова одарённость.

Вэйшэн Му, обратившись к Кун-Цзы, сказал:
– Цю, для чего вы всё время ездите всюду? Или вам негде проявлять свои способности в красноречии?

Кун-Цзы ответил:
– Не осмелился бы проявлять своё красноречие, но ненавижу тупость.

Скакуна ценят не за силу, а за дух.

Некто спросил:
– Можно ли силой духа ответить на обиду?

Учитель сказал:
– Зачем нужно отвечать силой духа?
На обиду отвечай правдой. На силу духа отвечай силой духа.

Нет никого, кто бы понимал меня.

Цзы Гун сказал:
– Почему никто не понимает вас, Учитель?

Учитель сказал:
– Я не обижаюсь на небо, не огорчаюсь от людей, изучая то, что внизу, постигаю то, что наверху. И понимает меня только небо.

Гунбо Ляо осуждал Цзы Лу перед Цзи Сунем.

Цзыфу Цзинбо сообщил об этом и сказал:
– Конечно же, вас, Учитель, ввели в заблуждение речи Гунбо Ляо. У меня есть силы, чтобы его казнить и выставить труп на обозрение на базарной площади.

Учитель сказал:
– Продвижение пути в мире определяется судьбой. Упадок пути в мире определяется судьбой. Что Гунбо Ляо в сравнении с судьбой?

Одарённые уходят от мирских забот. Следующие за ними уходят от земных дел. Следующие за ними избегают соблазнов плоти. Следующие за ними избегают речей. Учитель сказал:
– Так поступают уже семь человек.

Учитель играл на каменных пластинах в Вэй. Человек, проходивший с корзиной на плечах мимо врат дома Куна, сказал:
– В этом есть сердце. Ударяет по пластине сейчас, говоря о грубости мира. Удары камней говорят, что никто не понимает меня. Пора прекращать, прекращать. Через глубокую воду плывут, а по мелкой воде переходят, поднимая полы платья.

Учитель сказал:
– Верно сказано, трудно возразить.

Цзы Чжан сказал:
– В «Писаниях» говорится: Гао Цзун, находясь в трауре, в течение трёх лет не говорил. Что это значит?

Учитель сказал:
– А почему обязательно Гао Цзун? Люди древности все вели себя так. Когда государь умирал, все чиновники в течение трёх лет слушали только первого министра.

Если верхи любят обряды, тогда народ легко управляется.

Цзы Лу спросил о сути благородного человека.

Учитель ответил:
– Совершенствует себя почтительной внимательностью.

Цзы Лу спросил:
– И это всё?

Учитель сказал:
– Совершенствует себя, успокаивая других людей.

Цзы Лу спросил:
– И это всё?

Учитель сказал:
– Совершенствует себя, чтобы успокаивать народ. А даже для владык Яо и Шуня было главной заботой совершенствовать себя для успокоения простого народа.

Юань Жан ждал, сидя в небрежной позе.

Учитель сказал:
– В детстве ты не проявлял скромности и почтительности. Вырос и ничего замечательного не достиг, состарившись, умереть правильно не сумеешь. Ведёшь себя как разбойник.
И ударил его палкой по ноге.

Отрок из Цюэдана был послан с поручением.

Некто спросил об этом, сказав:
– Стремится получить выгоду?

Учитель сказал:
– Я видел, как он сидит на положенном ему месте. Я видел, как он ходит вместе со старшими. Он не стремится получить личную выгоду. Стремится быстро исполнить поручение.

Князь Лин из области Вэй спросил у Кун-Цзы о боевых построениях войск.

Кун-Цзы в ответ сказал:
– Что касается обрядовой утвари, то я немного знаю об этом, а вот искусству военных походов я никогда не учился.

На другой день Кун-Цзы покинул область Вэй.

Когда в области Чэнь у них не было продовольствия: ученики страдали от недугов, никто не сохранил присутствие духа.

Цзы Лу недовольно сказал:
– Благородный человек тоже может оказаться в нужде?

Учитель ответил:
– Благородный человек в нужде крепнет, а маленький человек в нужде распускается.

Ты думаешь, Цзы Гун, что всё то, чему я научился, храню в своей памяти?

Тот ответил:
– Конечно. Разве нет?

Учитель сказал:
– Нет. Я единым видением объединяю все эти знания.

Обратившись к Цзы Лу, Учитель сказал: – Редки те, Ю, кто понимает, что такое сила духа.

Не вовлекаясь в деятельность, наводил порядок только Шунь, ведь действовал он только тем, что, сохраняя почтительность, направлял свой лик на юг, и всё.

Цзы Чжан спросил, что такое поведение.

Учитель сказал:
– В речах преданность и верность, в поведении искренность и почтительность. Даже если ты в диких странах Мань и Мо, вести себя нужно так. Разве в речах не должно быть преданности и верности, а в поведении искренности и почтительности, даже если ты находишься в своей области и в своём селении?
Когда стоишь, смотри на эти истины, будто они светятся перед тобой, когда едешь в повозке, читай эти истины, будто они вырезаны на перекладине повозки. Только тогда можно совершать действия.
Цзы Чжан записал эти истины на своём поясе.

– Насколько прямым был Ши Юй. Когда в стране был путь, он был подобен стреле. Когда в стране не было пути, он был подобен стреле.
Каким благородным господином был Цюй Боюй. Когда в стране был путь, он служил, когда в стране не было пути, он мог затаить свои истины у себя в сердце, подобно свёрнутому свитку.

Когда не говоришь с человеком, с которым стоит разговаривать, ты теряешь человека.

Когда говоришь с человеком, с которым не стоит разговаривать, то теряешь слова.
Понимающий человек не теряет ни людей, ни слова.

Устремлённый к служению и человечный не будут спасать свою жизнь в ущерб человечности, они пожертвуют своей плотью, чтобы человечность была.

Цзы Гун спросил о том, как осуществлять человечность.

Учитель сказал:
– Мастер, который хочет хорошо делать свою работу, должен – прежде всего – заточить свои орудия.
Жить в стране – значит служить самым одарённым среди сановников и дружить с самыми человечными среди дворян.

Янь Юань спросил, как нужно управлять страной.

Учитель ответил:
– Нужно ввести исчисление времени династии Ся, ездить на повозках династии Инь, носить головные уборы династии Чжоу, исполнять музыку танцев Шоа , убрать музыку царства Чжэн, отдалить искусных в речах людей. Звуки царства Чжэн ведут к распущенности, искусные в речах люди опасны.

Всё уже. Я так и не встретил человека, который любил бы силу духа так же, как внешнюю красоту.

К себе будь строже, а к людям обращай поменьше упрёков. Так можно отдалить недовольства, направленные на тебя.

Если человек не спрашивает себя, как быть, как быть? То и я не знаю, как быть с этим человеком?

Если люди вместе в течение целого дня в разговорах не говорят о совести, а стараются проявить свой мелкий ум, то с ними воистину трудно.

Для благородного человека совесть – самое важное для него вещество, он строит своё поведение обрядом, а смиренностью выражает себя вовне, чтобы с помощью веры делать дела. Таков благородный человек.

Благородный человек страдает от отсутствия способностей, а не страдает от того, что люди его не понимают.

Благородный человек страдает от того, что, покинув этот мир, он не оставит после себя доброе имя.

Благородный человек, сохраняя достоинство, не соперничает в отношениях с людьми, не создаёт целевых объединений.

Благородный человек продвигает людей не за их речи и отвергает не за слова.

В моих отношениях с людьми были такие, кого я ниспровергал, а были такие, кого я поощрял. И те, кого я поощрял, обязательно были испытаны мной. Таков был народ, благодаря которому в течение трёх династий люди могли двигаться прямым путём.

Я могу вспомнить, когда историки делали пропуски в летописях, как хозяева лошадей, что давали их пользоваться другим людям. Сейчас такого уже нет.

Искусные речи разрушают силу духа. Если в малом нет терпения, тогда возникает смута в больших замыслах.

Если многие ненавидят – задумайся. Если многие любят, задумайся.

Человек способен расширять путь. Путь не способен расширять человека.

Я, бывало, пробовал целый день не есть или всю ночь не спать, чтобы в это время думать. Нет пользы в этом. Лучше учиться.

Благородный человек строит свои замыслы о пути, а не строит замыслы о еде. Так же как в возделывании земель таится возможность голода, так и в учении таится возможность получения жалованья на службе.
Благородный человек тревожится о пути и не тревожится о бедности.

То, чего достиг знаниями, но не удержал человечностью, даже если обрёл, обязательно потеряешь.

Если достиг с помощью знаний и сохранил с помощью человечности, но не закрепил положением, тогда народ не отнесётся с почтением.
Если достиг с помощью знаний, сохранил с помощью человечности, закрепил положением, но руководишь не с помощью обрядов, то это нехорошо.

О благородном человеке ничего не узнаешь по малым действием, но можно делать только большие дела.
С маленьким человеком нельзя делать большие дела, но можно знать о нём по малым действиям.

Для людей человечность важней, чем вода и огонь. Я видел, как люди гибли, ступая в воду и огонь, но не видел, чтобы они гибли, вступая в человечность.

В вопросах человечности не уступайте наставникам.

Благородный человек, руководствуясь верой, не добивается доверия.

Служа государю, внимание направляй на служение, а потом думай о пропитании.

В образовании отсутствует распределение по родам.

Если пути отличаются, не надо строить общих замыслов.

Просто нужно понятно излагать речи.

Наставник музыки, Слепец, пришёл повидать Учителя.
Когда подошёл к ступеням, Учитель сказал:

– Вот ступени.

Когда подошёл к циновке, Учитель сказал:
– Вот циновка.

Все расселись, и Учитель объяснил наставнику:
– Здесь такой-то, а здесь такой-то.

Когда наставник Слепец ушёл, Цзы Чжан обратился с вопросом:

– Разговаривая со слепым наставником, нужно поступать именно так?

Учитель сказал:
– Именно. Таков путь общения со слепым наставником.

Цзи Ши решил напасть на Чжуань Юй. Жань Ю и Цзи Лу, увидев Кун-Цзы, сказали:
– Цзи Ши собирается предпринять военные действия по отношению к Чжуань Юй.

Кун-Цзы сказал:
– Разве это не твоя ошибка, Цю? Прежние правители в прошлые времена считали их хозяевами области Восточная Мэн. К тому же это одна из удельных областей, входящих в союз, и подчиняется общинным святилищам того же царства. Так зачем же предпринимать военные действия?

Жань Ю сказал:
– Мой государь желает сделать так, а мы двое, его слуги, оба не хотим этого.

Кун-Цзы сказал:
– Цю, у Чжоу Жэня есть такое высказывание: «Можешь применить свои силы на службе, становись в ряды. Не можешь, оставайся на месте».
Если в опасности не удерживаешь, а когда качнулся, не подхватываешь, то какой смысл государю применять тебя на службе? И к тому же твоё высказывание ошибочно. Когда тигр или носорог вырывается на волю из клетки? А когда черепаховый панцирь или нефрит поломают в шкатулках? Чья это вина?

Жань Ю сказал:
– Нынче область Чжуань Юй сильна и находится рядом с Фэй. Если сейчас её не подчинить, то это будут огорчения для наших потомков в следующих поколениях.

Кун-Цзы сказал:
– Жань Цю, благородному человеку не нравятся те, кто, не желая сказать правду о своих желаниях, обязательно прикрывает это красивыми словами. Ещё я слышал, что и в семье и стране нужно переживать не по поводу нужды, а по поводу неравенства, не по поводу бедности, а по поводу отсутствия мира. Ибо там, где есть равенство, не бывает бедности, там, где лад, не бывает нужды, там, где мир, не возникает угрозы. Когда так обстоит дело и находящиеся вдали не подчиняются, тогда совершенствуют в себе уклад знаний и силу духа, привлекая непокорных. А когда они приходят, тогда их и усмиряют.
А нынче, Ю и Цю, вы оба служите такому господину, у которого в дальних наделах не подчиняются и не желают приходить. Страна раскалывается и разделяется, а он, будучи не способен сохранить её целостность, замышляет двинуть войска на область внутри своей страны.
Думаю, что беда Цзисунь не от Чжуань Юй, а в стенах собственного дома.

Когда в мире есть путь, обряды, музыка, военные походы исходят от сына неба.

Когда в мире нет пути, обряды, музыка, военные походы исходят от удельных князей.
Если они исходят от удельных князей, редко случается, чтобы в течение десяти поколений не была утрачена их суть.
Если они выходят от сановников, редко случается, чтобы в течение пяти поколений не была утрачена их суть.

Когда мелкие чиновники держат управление страной, редко случается, чтобы в течение трёх поколений не была утрачена их суть.
Когда в мире есть путь, тогда управление не в руках больших сановников. Когда в мире есть путь, тогда простые люди не обсуждают управление.

Прошло пять поколений, как из княжеских домов ушло право давать жалованье.

Прошло четыре поколения, как управление страной перешло к большим сановникам.
Потому потомки трёх семей из Хуаньтак слабы.

Есть три вида дружбы, от которой бывает прибыль, и есть три вида дружбы, от которой бывает убыток.
Когда дружишь с прямыми, дружишь с искренними, дружишь с теми, кто больше слушает, бывает прибыль.
Когда дружишь с тем, кто склонен к пороку, с тем, кто потакает слабостям, с тем, кто слишком красиво говорит, это приносит вред.

Есть три вида радости, от которой бывает польза, и есть три вида радости, от которой бывает вред.
Радость от сдержанности в обрядах и музыке, радость обсуждения совершенного в человеке, радость приобретения новых мудрых друзей – приносят пользу.
Радость от высокомерного поведения, радость досужих блужданий, радость от наслаждения пиром – приносят вред.

В служении благородному человеку возможны три проступка.
Говорить, когда не пришло время, называется поспешностью.
Время пришло, а не сказал – это называется утаиванием.
Говорить, не глядя на выражение лица, называется слепотой.

У благородного человека есть три вида воздержания.
В молодости, когда кровь и душа ещё не окрепли, он воздерживается от общения с женской красотой.
По достижении зрелости, когда кровь и душа только обретают твёрдость, он воздерживается от борьбы.
По достижении старости, когда кровь и душа начинают слабеть, он воздерживается от удовлетворения желаний.

Благородный человек страшится трёх вещей. Он страшится небесной воли, страшится неправды с большим человеком, страшится слов мудреца.
Маленький человек, не осознавая небесной воли, не страшится её. Хитрит с большими людьми. Небрежен к словам мудреца.

Те, кто от рождения обладает знаниями, располагаются выше остальных.
Следом за ними идут те, кто обретает знания через учение.
Следом за ними идут те, кто учится, попав в трудное положение.
И ниже всех среди людей те, кто не учится, даже попав в трудное положение.

У благородного человека есть девять помыслов.
Когда смотрит, он мыслит ясностью, когда он слушает, он мыслит чуткостью, в выражении лица он мыслит добротой, во внешнем облике он мыслит учтивостью, в речи он мыслит верностью, в деле он мыслит почтительностью, в сомнении он мыслит вопросом, в гневе он мыслит трудностями, видя возможность обрести, помышляет о справедливости.

Я видел таких людей, которые смотрят на совершенство как на то, чего невозможно достичь. Смотрят на несовершенство как на то, что может ошпарить кипятком. Я видел таких людей. Я слышал их высказывания.
О таких людях, кто, пребывая в уединении, стремится овладеть своей волей, действуя по совести, постигают свой путь, я слышал. Я слышал их высказывания, но не встречал таких людей.

Князь Цзин из области Ци владел тысячей упряжек коней, а когда умер, никто в народе не восхвалял его силу духа.
Бо И и Шу Ци умерли от голода у подножия горы Шоуян. А до нынешних дней люди их восхваляют.

Чэнь Кан спросил у сына Учителя Боюя:
– А слышал ли господин что-нибудь особенное?

Тот ответил:
– Нет ещё. Но однажды, когда Учитель стоял один, я, Ли, пробегал по двору, и он мне сказал: «Изучал ли ты «Книгу песен»?»

Я ответил:
– Нет ещё.

– Если не учил песен, то и говорить не о чем.

Ли ушёл тогда изучать «Книгу песен».
В другой день снова он стоял один, а Ли пробегал по двору.

Он спросил:
– Изучал ли «Книгу о поведении»?

Я ответил:
– Ещё нет.

– Если не изучал «Книгу о поведении», нет устойчивости в поведении.

Ли ушёл тогда изучать «Книгу поведения». Вот только эти два наставления и слышал.

Чэнь Кан, удалившись, радостно сказал:
– Спросил об одном, а в ответ получил три. Услышал о Песнях, услышал о поведении, услышал о том, как благородный господин держит на расстоянии сына.

Ян Хо желал встретиться с Кун-Цзы, но Кун-Цзы не стал с ним встречаться. Тот послал ему в подарок поросёнка.
Кун-Цзы выбрал время, когда того нет, чтобы нанести ему визит вежливости. По дороге неожиданно его встретил.

Тот, обратившись к Кун-Цзы, сказал:
– Вы пришли, хотел с вами поговорить.
И продолжил:
– Можно ли назвать человечностью, когда, тая сокровища, вводят страну в заблуждение? Я бы сказал нет.
А можно ли назвать знанием, когда упускают благоприятное время для делания хороших дел? Я бы сказал нет. Проходят дни и месяцы, и годы идут не об руку с нами.
Кун-Цзы сказал:
– Хорошо, я пойду на службу.

По природе мы так близки, а привычки делают нас непохожими друг на друга.

Учитель прибыл в Учэн. Услышал звуки струн и песню.
Наставник, улыбнувшись, сказал:
– Чтобы зарезать петуха, нужно ли использовать нож для быка?

Цзы Ю ответил:
– Янь слышал, как однажды Учитель говорил: «Если благородный человек изучает путь, то он любит людей. Если маленький человек изучает путь, тогда им легко управлять».

Учитель сказал:
– Пусть ученики знают, что Янь сказал правильные слова, а то, что я сказал ранее, было лишь шуткой.

Фу Жао из Гуншань восстал в Фэй. Позвал Кун-Цзы. Учитель захотел отправиться к нему.

Цзы Лу был недоволен и сказал:
– Не нужно туда ехать, оставайтесь. Почему обязательно нужно ехать в Гуншань?

Учитель сказал:
– Разве мог он позвать меня совсем без причины? Если ему есть куда меня применить, я сделаю для него Восточное царство Чжоу.

Цзы Чжан спросил Кун-Цзы о человечности.

Кун-Цзы сказал:
– Способный совершать пять действий в Поднебесной осуществляет человечность.

– Прошу вас рассказать об этом.

Сказал:
– Это учтивость, щедрость, вера, усердие, милость. С учтивостью не будет унижения. Щедрость даст поддержку людей. Вера позволит получить доверие людское. С усердием будут заслуги. Милость позволит управлять людьми.

Би Си пригласил Кун-Цзы. Учитель захотел поехать к нему.

Цзы Лу сказал:
– Я, Ю, раньше слышал, как Учитель говорил, что благородный человек не ходит к тому, кто связывает себя с недобрыми делами. Би Си поднял мятеж в Чжунмоу, а Учитель отправляется к нему. Как это понимать?

Учитель ответил:
– Да. Были такие слова. А не говорил ли я, что, затачивая твёрдое, нужно постараться его не сточить?
А не говорилось ли, что, добиваясь белого цвета, нужно стараться не загрязнить его?
Или я похож на незрелую тыкву? Можно только подвешивать, а есть нельзя?

Учитель сказал:
– Ю, ты уже слышал шесть высказываний о шести изъянах?

Тот ответил:
– Ещё нет.

– Садись. Я расскажу тебе.

Когда, любя человечность, не любят учиться, этот изъян выражается в глупости.
Когда, любя знания, не любят учиться, этот изъян выражается в разбросанности.
Когда, любя правду, не любят учиться, этот изъян выражается в нечестности.
Когда, любя прямоту, не любят учиться, этот изъян выражается в грубости.
Когда, любя отвагу, не любят учиться, этот изъян выражается в смутьянстве.
Когда, любя твёрдость, не любят учиться, этот изъян выражается в несдержанности.

Учитель сказал, обратившись к Боюю: – Ты уже разобрался со смыслом од «Чжоу Нань» и «Чжао Нань»? Человек, который не понял смысла од «Чжоу Нань» и «Чжао Нань», как будто стоит лицом к стене.

Обряды говорят. Обряды говорят. Разве так способны сами говорить нефрит и шёлк?
Музыка говорит, музыка говорит. Разве так способны сами говорить колокола и барабаны?

Внутренняя слабость с угрозой на лице подобает лишь маленькому человеку, это как вор, который проникает в чужое пространство через стену или дыру в ограде.

Играющий под деревенского простака наносит вред силе духа.

Услышавший на пути и распространяющий слухи теряет силу духа.

Разве можно с людьми невоспитанными вместе служить государю? Когда они ещё не добились, чего желают, они страдают от желания получить желаемое. Получив желаемое, они страдают, что потеряют полученное. А если они переживают о том, что могут потерять полученное, то нет ничего, к чему они не прибегают.

В древности у людей было три таких изъяна, которых сейчас уже нет.
В безудержности в древних была широта. Безудержность нынче стала бесцельностью.
В надменности древних была чёткость. Нынче надменность выражается в гневливости и склочности.
В глупости древних была прямота, нынче в глупости – обман и всё.

В хитрых речах и притворных лицах редко бывает человечность.

Зло в том, что пурпур занимает место киновари.
Зло в том, что звуки музыки из Чжэн разрушают музыкальный строй Я.
Зло в том, что острые языки опрокидывают устои страны и семьи.

Я хотел бы не говорить.

Цзы Гун спросил:

– Если Учитель не будет говорить, то что будем излагать мы, его ученики?

Учитель сказал:
– А что говорит небо, чтобы было движение четырёх времён, чтобы сотни сущностей жили? Что для этого говорит небо?

Цзай Во спросил:

– Траур продолжается три года. А год – не достаточно долгий срок? Ведь если благородный господин в течение трёх лет не совершает обрядов, то качество обрядов ухудшается. Если он в течение трёх лет не играет музыку, то качество музыки у него ухудшается. Старые зёрна закончились, новые зёрна поднялись. Поменялся огонь в петардах нового года. За один год можно закончить срок.

Учитель сказал:
– Хорошо ли тебе будет в трауре, когда ешь рис и носишь парчу?

Ответил:
– Хорошо.

– Если тебе хорошо, то так и делай. А когда благородный господин пребывает в трауре, то и яства для него не сладки, и в музыке музыка радостью не звучит. И не хорошо ему в жилище его. Потому он и не делает этого. Если тебе от этого хорошо, то и делай так.

Цзай Во вышел. Учитель сказал:
– Юй не обладает человечностью. Только через три года после рождения ребёнка выпускают из родительских объятий. Потому-то три года траура по родителям приняты в Поднебесной. Ведь и Юй тоже в течение трёх лет был в объятиях родительской любви.

Трудно целыми днями лишь есть досыта и ни о чём не думать. Разве нет хотя бы окружных шашек, играть в которые мудрее, чем жить так?

Цзы Лу спросил:
– Ценит ли благородный человек отвагу?

Учитель ответил:
– Благородный человек выше всего ставит совесть. Если благородный человек, обладая отвагой, не имеет совести, то он производит смуту. Когда маленький человек, обладая отвагой, не имеет совести, он совершает разбой.

Цзы Гун спросил:
– А благородный человек тоже может испытывать к кому-то нелюбовь?

Учитель ответил:
– Может.
Он не любит тех, кто говорит о нелюбви других.
Он не любит тех, кто, находясь внизу, клевещет на тех, кто находится наверху.
Он не любит тех, кто, обладая отвагой, не исполняет обрядов.
Он не любит тех, кто, будучи решительным и смелым, глуп.
И добавил:
– А у тебя, Сы, тоже есть нелюбовь?

– Я не люблю тех, кто высокомерен, считая себя знающим.
Я не люблю тех, кто отсутствие воспитанности считает отвагой.
Я не люблю тех, кто клевету считает прямотой.

Трудно воспитывать только женщину и маленького человека. Если их приближаешь, они теряют почтительность. Если их отдаляешь, они обижаются.

Если в сорок лет тебя не любят, то это уже до конца.

Учитель сказал:
– Во времена династии Инь было трое человечных.

Цзы Лу, следуя, отстал. Встретил пожилого человека, который нёс корзину с травой на палке.

Цзы Лу спросил у того:
– Не видел ли господин моего Учителя?

Пожилой человек ответил:
– Конечности свои напрягать не умеешь, пять злаков различить не способен. Каков же у тебя Учитель?
Поставил палку на землю и принялся полоть траву. Цзы Лу, почтительно сложив руки перед грудью, стоял рядом. Оставил Цзы Лу на ночлег. Зарезал курицу, приготовил похлёбку с просом, накормил его. Познакомил со своими двумя сыновьями. На другой день Цзы Лу ушёл. Рассказал Учителю.
Учитель сказал:
– Это отшельник.
Послал Цзы Лу, чтобы тот вернулся, желая повидаться с ним. Когда прибыл, тот уже ушёл.
Цзы Лу сказал:
– Не служить – это бессовестно. Установления отношений между старшими и младшими нельзя разрушать. А смысл отношений между государем и слугой такой же. Как можно разрушать его? А они хотят соблюсти себя в чистоте, разрушая великие устои. Благородный муж идёт служить, действуя по совести. А то, что он не осуществит Путь, это и так известно.

Ушли от людей Бо И, Шу Ци, Юй Чжун, И И, Чжу Чжан, Лю Сяхуэй, Шао Лянь.

Учитель сказал:
– Не оставили устремлений воли, не опозорили себя Бо И и Шу Ци.
Он сказал, что Лю Сяхуэй и Шао Лянь отказались от своих устремлений и опозорили себя. Речи их отличались взвешенностью суждений, в поступках была взвешенная продуманность. Этим всё и исчерпывалось.
Он сказал, что Юй Чжун и И И, пребывая в отшельничестве, были свободными в речах, сохраняли они в себе уравновешенность и чистоту. И уйдя со службы, имели власть.
Я отличаюсь от них. Ибо ничего не поделаешь, и нет ничего невозможного.
кая сила духа не допускает отступлений для отдыха на пути, а малая сила духа позволяет и входить, и выходить.

Цзы Чжан, обратившись с вопросом к Кун-Цзы, сказал:
– Как можно надлежаще осуществлять управление?

Учитель сказал:
– Почитай пять красот, отвращай четыре зла. Так можно надлежаще осуществлять управление.

Цзы Чжан спросил:
– А что такое пять красот?

Учитель сказал:
– Благородный человек в доброте своей не расточителен. Обременяя трудами, не вызывает обид. В желаниях не бывает жадным. В благополучии не заносится. Обладая силой, не бывает жестоким.

Цзы Чжан спросил:
– А что значит, что в доброте своей не расточителен?

Учитель сказал:
– Приносить людям пользу в соответствии с тем, что людям полезно, разве это не будет добротой без расточительности?
Если выбирать время, которое подходит для работы, и в соответствии с этим поручать работу, разве кто-то может быть недоволен?
Если желаешь обрести человечность и обретаешь её, то разве может быть в этом жадность?
Если благородный человек не проводит различие между большими и малыми количествами людей, для него нет малых и больших дел, он не осмеливается быть небрежным, то разве это не есть отсутствие заносчивости в процветании?
Благородный человек содержит в порядке свою одежду и головной убор, хранит достоинство во взгляде и облике, тогда и люди взирают на него с почтительным благоговением. Разве это не есть обладание силой без жестокости?

Цзы Чжан сказал:
– А как определяются четыре зла?

Учитель сказал:
– Карать, не обучая, определяется как безжалостность.
Не применять сдерживающих мер в стремлении к успеху определяется как грубость.
Медля с указаниями, требовать исполнения в срок, определяется как воровство.
Обещая людям награду, начинать скупиться во время выдачи, определяется как мелочность и скупость.

Если не познал судьбу, не сможешь быть благородным человеком.
Если не познал обряд, не сможешь твёрдо стоять на пути.
Если не познал речь, не чем тебе познавать людей.

Когда низкие люди издеваются над повелителями, их вина казнится смертью.