Зимы два внука

Под мерный стук растопленного маслом сердца,
Под шорох шаркающих по шоссе людских теней,
Утопал под шляпой снежной закостенелый город,
И лишь в окне одном не угасало пламя свечей.

Где жизнь своей крапленною колодой,
Молчаливой смерти присвоила плоды,
Где качели детский ржавый шепот,
Сотни судеб пригрел на своей груди,
Там сидели, понукая друг друга —
Зимы два внука. Я и ты.

В руке твоей сахарная тлеет булка,
В глазах взыщет звёздная пурга —
Чистая, невинная, слегка наивная,
Пурга не пугает ни тебя, ни меня.

Но булки растают последние крошки,
Лицо подернется налетом тоски, и
Ты вопросом задушишь меня как рыбёшку:
«Поздно уже... А мы почему всё одни?».

Вечер задушит мой тяжкий вздох,
Я промолчу. Не найдусь, что сказать.
А ты припадешь на коленях к стеклу,
Будто пытаясь сквозь пургу разобрать...

И вскрикнешь, набитою булкой ртом:
«Я вижу! Там кто-то мне машет!»

Я свечу поднесу, дрожащей рукою,
Стекло подотру, обледеневшей ладонью,
И машинально кому-то вдали помашу.
И булка чьи-то впитает молочные слезы.
Я не знаю, кто вы. Но вы остановили пургу.



октябрь, 2024