Не впопыхах - поэма 49-54

49.
От слова “счастье” я немею,
дыханье затаив своё,
нарушить искренность не смею,
так как в моей Душе светло.

В ней мысли светлые витают
и превращаются в слова.
Поэты в большинстве считают,
что стих рождает голова.

Но это утвержденье ложно.
Стихи разбросаны вкруг нас.
Предположу я осторожно –
воздвигнут из стихов Парнас.

Опровергай мою догадку,
Поэзии ты корифей.
Иду опять я по распадку,
где веских множество идей.
50.
Пошли на слом мои все крылья,
а я оставил свой штурвал
и прошлое вмиг стало былью,
а в памяти моей
                провал.
Пытаюсь вспомнить я полёты
над степью, тундрой и в горах,
когда я был ещё пилотом,
не получается. Я в
                миражах
летаю по ночам и днями
и даже высший пилотаж
стараюсь выполнить стихами,
и, штопоря, вхожу я в
                раж.
И “мёртвую петлю” исполнив,
иду с набором в иммельман.
Запас горючего пополнив,
взлетаю с Полюса в
                туман.
И снова я лечу над Обью,
а под крылом тайга, то лес.
К полётам воспылал любовью
среди миражных тех
                чудес.
51.
Что будет завтра вспоминаю,
сегодня было что, забыл.
По прошлому иду я маю,
и вновь я в будущем завыл
на звёзды Сириуса звонко
от “А” до “Карлика” у “Б”.
Материя мечтаний тонка
и рвётся точно по судьбе.

Мне достаётся лишь забава –
в тени бесхитростной скучать.
Меня обходит верхом слава,
что не могу о том молчать
я, за молвою скандалиста
иду вослед туманным днём.
Прошедшее давно уж мглисто –
увековечено стихом.
52.
Стихийная лёгкость по строкам
журчит, серебрится, звенит,
её принимает протока –
и смотрит суровый зенит
на светлую песню протоки
да с лёгкой строкой на волне,
бегущей красивым потоком
в волнующем Души стихе.

И всё повторяется в новом
стремленье понять тишину,
нарушив живительным словом
молчанье, признать чтоб вину
в содеянном жлобстве первичных
в стихах намеренья. Не знать
препятствий, Поэту привычных.
Шедевры свой Мир создавать.
53.
На стане сенокосном летом
с конями управлялся сам.
Седлал каурую с рассветом
и мчался вихрем я к стогам.

В колхозе заготовка сена
своим шла чередом она.
Нас называли: “Наша смена”, –
стогометатели звена

отличного в работе трудной,
пока стоит июньский зной
с росой холодно-изумрудной.
Стога нас поражали высотой.

Они стояли словно пирамиды,
все к звёздам высились они.
Пейзажей украшали виды
и наши луговые дни.
54.
Пятьсот я дней летал по небу,
подсчитано не мной в чисте.
А сколько прожил я на Свете –
подумать страшно даже мне.

Сегодня, люди, в день рожденья
мне грустно это сознавать.
Остались в памяти мгновенья,
спешу о них вам рассказать.

Как встретились мы с Олей милой,
о появленье сыновей.
И как по Свету нас носило
поврозь, затем и вместе с ней.