Чаяние. 2. 10. 2014

Квадраты окон смотрят в темень, за ними свет семейных таинств.
Он центробежно-желтоглаз до всех предместий и окраин...
Как тусклых лиц отображение, запечатлённых на картине.
Здесь каждый связан с перспективой, по сути собран воедино.

На берегах излучин улиц, на крышах стареньких домов
Азартный ветерок резвится, играясь с шерсткою котов...
До холодрыги ломит кости, как будто создан изо льда.
Прими мой зов ночей отрада, моя падучая звезда...

Листок сверхсрочной телеграммы, читай - лишь с точкою тире!
Прямоугольная бумага, где мысли строятся в каре...
Смотри - в слезящемся дожде полупрозрачная хламида
Блестит подвижно в темноте: так пристаёт к морфемам тильда...

Когда гуляю вечерами по тротуарам городища:
Идут навстречу мне шеренгой факелоносцы-фонари!
Сгоняю двойственное чувство, представь: протиснутое в дышло,
Что мумии в глухих квартирах, а судеб нет, раз время вышло...
За век кровавых революций пристало многих костерить...

У пешеходной кавалькада стоит столбцами рафинада
С прощальной весточкою взоров под красным светом светофоров,
Паранормально чьи-то козни сулит палёная луна,
Всплывают прожитые дни в свечении люминофоров...

Крепка кручина. Может быть: так жгуче выдержан коньяк...
И оттого самообман взирает очень плотоядно

На размалёванных девиц с кругляшками из силикона,
Мой город - чернота дорог, борозд пластинки граммофона...
Из под колёс, как под иглой, с шипящей литургией нот.
Вкушаю пищу для ума, пади для записей в блокнот,

В котором метки на полях, пожалуй, новое воззрение,
Не превращаюсь в какаду - опустим перебранки, прения!
А вместе с ними нудный слог велеречивых назиданий,
Люблю крылатого коня - и-о-го-го - за обаяние!

Рассеян утренний туман, надену упряжь, то есть сбрую,
Звенят подковы, пыль столбом, остановись мгновенье, тпру!

Навстречу ветер с гривой в чёлку, свистит и теребит висок!
С ним я - наездник, всадник, хват-жокей, седок. Стук - цок-цок-цок.

Ах, иноходец и рысак летит стремглав, от бега потен,
Как верен, резв и игрив, гарцует в танце, искромётен...
 
Заслышу ржание и всхрап - перо врывается в строку...
Затем слагаются стихи, то джигитовка на скаку.

Несутся пылкие мечты, как яички квохчущей клушки...
Сгребу полезные в лукошко, какие крупные - ой-ой!
Позволю подзывать цып-цып дриаду у лесной опушки,
Ведь в дебрях не видать ни зги, больна куриной слепотой.

Не подминаются в комок полсотни граммов целлюлозы,
Пегас, кобылку не забудь, ей легче, коли баба с возу!

Но только, поднимай на круп ту, от которой свет далече:
Ложатся на сердце слова, так бы желанная на плечи...