Поэма о несостоявшемся замполите. Продолжение

            9.       
 Часть, где он  службу свою начал,               
 была не райский уголок.   
 Да быть и не могло иначе,
 Восток - он все-таки Восток.               
 Как комсомольский вождь по чину,               
 он "брошен" был на дисциплину.               
 Он думал, что, рождённый хватом,             
 войдёт, как старший брат к солдатам,               
 и, службу возлюбив свою, 
 они ему раскроют души, 
 его советы будут слушать, 
 и грудью защищать в бою...
 А там, глядишь, его заметят,               
 и повышеньице засветит...
             10.         
 Но романтические грёзы   
 прошли, лишь начал он служить.               
 Ах, служба! Разве эту прозу
 на рифму можно положить?
 Писать ли мне высоким слогом               
 об общежитии убогом?   
 Постель с клопами там привычна,            
 сортир - на улице, обычно.
 Там воздух выел смрад табачный,            
 бутылок - горы, кружек звоны,               
 под вечные магнитофоны
 ведутся споры с матом смачным...               
 О, этот быт! Пером поэта 
 ещё достойно не воспет он.
            11.    
 Однако, как дела на службе?               
 Как настроенья в коллективе?            
 Крепка ль солдатская там дружба?               
 Есть преступленья, рецидивы?             
 Увы, плачевны результаты 
 всей воспитательной работы.
 В полку лютует дедовщина,
 господствует неуставщина. 
 На днях двоим сломали челюсть,               
 и трое убежали в лес,
 шестой вдруг сам в петлю полез,               
 седьмой в своих стрелял, не целясь,            
 восьмой, упившись, лёг на спину,               
 и захлебнулся в блевотине...            
             12.      
 Столь роковое совпаденье
 уж невозможно объяснять   
 элементарным невезеньем. 
 Здесь кто-то должен отвечать.            
 Сначала, честь храня мундира,               
 с полка убрали командира. 
 Совет Военный озверел,   
 и следом замполит "слетел"
 Что ж наш мечтатель-  одиночка?               
 Его судьбу решив заране, 
 его "секли" на партсобраньи,
 и выслали служить "на точку".               
 И, в завершенье наказанья,
 задержка воинского званья.
             13.       
 Что означает термин "точка"   
 я вам не стану объяснять. 
 Всяк офицер-дальневосточник
 об этом может рассказать. 
 Вот наш герой, в глубоком горе,               
 выходит к пенистому морю,
 стоит на берегу один.    
 За морем - остров Сахалин.
 Он - замполит отдельной роты.               
 Грех - наказаньем это звать.
 Не стоит долго горевать. 
 Конечно, новый фронт работы.               
 Но, с командиром в лад гребя,               
 грести здесь можно под себя 
             14.      
 Иным событием он вскоре 
 обрадован и отвлечен:    
 на методические сборы    
 в штаб корпуса был вызван он.               
 И здесь пред ними речь держал               
 комкор - наш Папа - генерал.               
 Он присмотрелся к генералу,
 и разузнал о нём немало. 
 Чтоб служба мёдом не являлась,               
 тот части данью облагал, 
 при этом подчинённых драл,
 да так, что всем вокруг казалось,               
 что он своё законно брал. 
 Простой советский генерал...               
           15.   
 Кормушкой, для других закрытой,               
 был военторг, его вассал.
 Здесь, всё, что было дефицитом,               
 он сам "налево" отправлял:
 аппаратуру, автошины,   
 продукты, мебель и машины.               
 Чтоб людям не мозолить глаза,               
 всё "уплывало" прямо с базы.          
 Прикрывшись фиговым листочком         
 продажных "лавочных" комиссий,            
 порою оглашал он списки
 товаров,что "ушли на точки"
 А что на деле? Шито-крыто.
 Про то спросите замполита.
            16.         
 Как раз тогда министр наш Язов               
 войскам коммерцией заняться
 вдруг разрешил своим приказом.               
 Вот тут Пахан смог размахаться!            
 Везли на Запад самолёты 
 икру в бочонках и Тойоты.
 Включала мафия Папаню   
 в соучредители компаний...
 Своей походкою вальяжной
 напоминал он замполиту 
 царя зверей, когда тот, сытый,               
 по прерии проходит важно.
 И стая вкруг него сновала -
 близ льва кормящихся шакалов.               
            17.       
 Надо сказать о генерале: 
 не только сам он воровал.
 Он и своей шакальей стае 
 возможность воровать давал.
 Здесь не был он оригинальным,             
 и способом, весьма банальным,               
 он в чёрном теле их держал:               
 тех от кормушки отстранял,
 кто с недостаточной сноровкой            
 хвостом своим пред ним вилял,               
 и кое-что ему лизал...   
 Ну, а уж если кто неловко
 вдруг любопытство проявлял,
 на что он власть употреблял,
            18.         
 Тех он не гладил по головке.               
 Тут были принципы важны:
 чтоб каждый грыз свою морковку,               
 по чину заданной длины! 
 Священней нет для Папы права,               
 и крут бывал он на расправу.               
 Вот тут наш юный офицер 
 увидел для себя пример. 
 Уж преданным он быть бы смог...               
 Но как пробиться в эту стаю?               
 Туда чужих ведь не пускают!
 И тут сам Рок ему помог. 
 Узнал он: есть у Папы дочка -               
 совсем на выданье, цветочек!