Хижина в глуши

Старуха сгорбленная ходит
по лесу, что живёт в тиши.
И старость ведьмы превосходит
число иголок в той глуши.
Она бредёт, как по тропинке.
И в радость ей сама ходьба.
Колдунья чётко знает курс свой.
Иль на какой чёрт ворожба?
Но в этой чаще, где безлюдно,
Где ворон долго не сидит.
Сгорел ведь домик деревянный.
От черноты столбов тошнит.
Парадоксально ощущение.
Сгорела хижина. Вот, крест!
Но словно чьё-то провидение
рисует храм иль терем здесь!
И в эту чащу так внезапно
без приглашения, без мольбы
Приехал старец современный:
Обут, одет, и куплен джип.
Приехал он на чёрной тачке
на пепелище, где столбы.
И просит бабушку-ведунью
уехать с ним, вернуться в мир.
И злость старуху охватила
За то, что он её нашёл,
За то, что он сюда приехал,
За то, что слово молвил он,
За то, что руки к ней он тянет.
Да, кем себя он возомнил?
Да, как он мог себе представить,
Что может что-то предложить?
А ей, чай, в радость пепелище.
А ей как идолы столбы.
Она с закрытыми глазами
 найдёт песчинку хоть в ночи.
И сила ярости колдуньи
тождественна её страстям.
И кости пальцев зажимают трахею,
вены старика.
Пока он в сильном удушении,
Пока от смерти в двух шагах,
Галлюцинацию он видит
О ведьминых младых годах:
О том, что было, что болело,
О чём мечталось, что сбылось.
И сладостное упоение в удушении родилось.
Пусть этот бред, галлюцинация -
-последний кадр.
Слабый хрип....
Но он умрёт в руках любимой,
Чей голос через сны летит.
Ведь он услышал, он приехал,
Нашёл, обнял и попросил....
И пусть смертельное объятие
их души вновь соединит.
"Вот, сволочь!" -
- думает старуха, пыхтя над телом старика.
"Не уж-то, правда, мужик любит.
И в символизме шарит, гад."
"Ну, что поделать!
Глупо бабе губить такого ведьмака."
Кольцо из пальцев размыкает.
"Пусть знает, что любовь жива!"