Стриптиз

В далёкой сказочной стране, где изумрудная драцена
Открыла пепельную сцену при мельхиоровой луне,
Случайных путников маня, под кроны леса, в старый бетель,
С себя одежду срежет Гретель под светом мертвого огня!

И жидким золотом горят табу, запреты и секвестр.
Фальшивит чокнутый оркестр ломая стройный нотный ряд.
И только истина видна, а в ней надежды и расписки,
Да полторы бутылки виски, опустошенные до дна.

Смывают прошлое дожди. Ошибки, глупости, фиаско,
И Гретель выросла. А сказка, так и осталась позади.
Где жемчуга и кипарис, где чудеса и недотроги?
Лишь лупанарий у дороги, где так востребован стриптиз.

Кто знал, что сказка умерла, ведь Гретель плачет у могилы,
И бьёт бутылкой со всей силы, о край залитого стола.
"Вся ваша жизнь на волоске!" ей говорил ее нарколог,
Но Гретель смотрит на осколок, лежащий в маленькой руке.

Противны сети и рожны кроватей, хижин и беседок.
Но первый танец напоследок запомнить зрители должны.
Ведь смерть играет визави, на карты самой старшей масти,
У Гретель нет мечты и страсти, ни вожделенья, ни любви.

Приелся бархатный альков от безобразия до лоска,
От шибари, плетей и воска до окровавленных крюков.
Постели, стоны, провода, и каждый вздох - поток инерций.
Сменили плазменное сердце на инкрустацию из льда.

Роса и ртуть, вода и падь, смывают ветхую запруду.
Нет, этот танец не забудут, и будут долго вспоминать.
В узле дрожащего жгута сегодня все увидят, Боже,
Какой пронзительной быть может и беспощадной нагота.

Выносят волны из-за шор морскую пену и ракушки,
Да целит нотами из пушки мертвецки пьяный дирижёр.
И Гретель в платьице из звёзд, под залпы деревянных ружей,
Дыша сырой февральской стужей, опять выходит на помост.

Прожектор светит по кривой, перегибаясь в полутоне,
Осколок, спрятанный в ладони, звенит и бьётся, как живой.
Абсент, текила и шартрез. Бездарно, яростно, повторно
Гудят вульгарные валторны и Гретель делает надрез.

В другой руке сжимая хлыст, как подобает эталону,
Идёт к скрипучему пилону под изнасилованный твист...

...Бесстрастно, тихо, без затей, в безумном танце, полулёжа,
Она с себя снимает кожу, чтобы раздеться до костей.