Вега

Александру Иванову
и друзьям-астрономам

Средь звёзд я замечаю нестроЕнье:
одни теряют блеск, другие — цвет.
И звёзды также не избегнут тленья,
растают в пыль следы иных планет.
Нам свет светил приносит с опозданьем
всё то, что происходит с мирозданьем.

Но и в земных созвездьях есть одна
звезда, она мне прочих ближе.
Всегда напоминает мне она
те дни, что проводили мы на крыше,
и что с начала озаряла лето
недавно перед тем открытая комета.

Ярчайшая звезда созвездья Лиры,
тебя в зените видеть я привык!
Наклон у нас имеет полюс мира,
но года круг твой подымает лик
и к августу ты царствуешь над всеми
начала ночи отмеряя время.

Она как будто памяти опора.
Былого разворачиваю нить.
Передо мной дорога вьётся в гору:
нам много предстоит по ней ходить.
От голода здесь яблони трусили
и местных огороды обносили.

Не по злобе, а с тощего желудка.
И в очереди маялись с толпой,
подвоза ждали возле хлебной будки,
чтоб серые кирпичики домой
доставить в лагерь. Перед новым спуском
их растянуть с оставшимся вприкуску.

Там было время шалостям земным,
заботам и забавам было место.
И тех забот развеивая дым,
среди земного помнить о небесном.
И спорить об ОТО и СТО
за чаем — это тоже озорство.

И можно, вниз направив телескоп,
на место окуляра вставить вспышку
и блеском вызвать ужаса озноб
у тех, кто влезть решил на гору Шишку.
Лучи тянулись к дому астронома
с простой фамилией, — положим, — Иванова.

Учитель, друг! Начальником проказ
тебя мы знали, преданным всецело
науке звёздной, наставлявшим нас
и словом, и науке нужным делом!
В тот раз ты нам самим отдал бразды
и изредка подкидывал еды.

Наш труд ночной был метеоров счёт.
Кометы прах о воздух накалится
и огненной стрелой пересечёт
созвездий в небе видимых границы.
Тот след продля, узнаешь часть потока:
идёт он от Персея как истока.

Мы сравнивали блеск падучих звёзд
с сияньем эталонного светила.
И Вега в том с другими вперекрёст
для нас мерилом яркости служила.
Она подобно точке отправной
по яркости считалась нулевой.

И так мы наблюдали до тех пор,
когда звезда бледнеет за звездою.
Тогда ретировался наш дозор
и в лагерь шёл шатающимся строем.
Бывало — недосчитывался строй
сражённых сном под плёнкою с росой.

Не сохранило время этот строй
и тот, что нас учил гореть грядущим.
Поток, что увлекает нас с собой,
он разметал нас по углам и кущам.
Но думаю, что молодости свет
доходит к нам, как свет иных планет.

Нас время заключило в круг забот.
Не все в науке звёздной преуспели.
А небо, совершая оборот,
у полюса недвижно, как у цели.
120 тысяч лет — и в альфа Лиры
расположИтся новый полюс мира.

И будешь ты — полярная звезда,
ты, Вега, тем указывать дорогу,
кто будет видеть там тебя тогда,
пусть будет их хотя бы и немного.
И пусть ты им напомнишь о другом,
будь знАком им, как мне, и маяком.