***

Родные иногда уходят,
Застревая в моем горле комом.
Их недосказанные мысли находят
Под последним аэродромом.

Прохожу через паспортный контроль:
На фотографии видят ни того.
«Встаньте, говорят, тогда вдоль…
Из-за слез не видно ничего.»

Но, конечно, контролер надо мной сжалится.
И я к старой скамейке пройду.
В уголке маленький комочек любви валяется…
Скомканное письмо вслух зачту:

«Люди любить не умеют.
Не умеют они и страдать.
Сигареты мои об них тлеют,
Заставляя чистый пепел летать.

Я видел сильных лжецов.
И видел слабых монахов.
Я видел бесстыдных истцов,
От которых не осталось и праха.

Я видел красивых уродов.
И нежных, пушистых котов.
Я видел смелых пешеходов,
За которыми не бывало хвостов.

Я видел добрые закаты,
Видел несчастную тьму.
Помню штурмовые раскаты
Запечатлел теплую зиму.

Все это перечислять можно долго.
Долго нету лишь прока.
От этого никакого толка,
И люди от сути далека.

Пусть тот, кто это читает.
Ответит мне на вопрос:
«Как, после написанного он считает,
Есть ли любовь там, где допрос?»»

Наверное мои руки дрожали.
А глаза, наверное, расплывались.
Эти буквы на листочке трещали,
Постепенно от слов отдалялись…

Я запомнила злобу свою.
Я так же любовь называла,
Но теперь, прочитав оду твою,
Я больше так не считала.

Люди умели любить,
Я видела своими глазами.
Просто ты смотрел на огромного самолета обитель,
А я наблюдала за облаками.