Паук из города К

Я попал в прошлое.
Конец девятнадцатого, должно быть, века.
В городе К в трактиръ.
С головой, от ветра взъерошенной,
Утомлённый бытом тесных квартир,
Я вошёл и стал ждать прекрасного человека.

Я попал в прошлое.
Звуки рояля, светлое помещение.
Сажусь за столик с подсвечником.
Вышвыриваю из головы всё пошлое,
В душе прося у Бога прощения,
Чувствую себя не то святым, не то грешником.

Кельнёрши хлопочут — наряжённые,
С бантами и пышными юбками.
Одна, поправив очки,
Обратилась ко мне напряжённому:
«Прелестный сударь, отведайте ухи
С тёплыми гречишными булками!»

Я не ответил, и не из-за дурного тона.
Взволнованный ожиданием,
Поймал желанный взгляд милой женщины,
Пленённый её сиянием,
Встречаю улыбкой городского пижона,
Вчерашнего деревенщины…

И в этот миг уже мы оба в прошлом где-то -
В трактире города К.
На исходе бабьего лета.
Её шаги всё ближе и ближе,
Туман застит глаза,
Дождь едва застучал по крыше.

Кровь пульсирует в такт музыки.
Слышу вкрадчивый голос -
Негромкое «здравствуй!».
«Привет», - отвечаю с опаской.
Робко касаюсь вьющийся, солнцем целованный волос,
Ментально чувствую хитрую женскую ласку.
 
Маленького паучка —
Вестника бабьего лета —
Снимаю с пшеничных прядей.
Теперь он с нами в трактире этом
Старого города К,
Всё там же — в веке девятнадцатом где-то:

Слушает разговор двух милых приятелей,
Уставших после рачительной службы.
Чувствует паучьим сердцем их друг к другу симпатию,
И чистую, крепкую дружбу.

Окончен ужин.
Коснусь щеки на прощание,
Поправлю рукав пальто.
Нежное, приятное сердцу свидание,
С сюжетом, как в кино.