Богема 2

В одном известном кабаке,
Что ценят деятели искусства,
Вы мне читали Беранже,
А я всегда хотел послушать Пруста.
 
Немного томный, манкий взгляд
И родинка, что на щеке блистает.
Вы знаете, про Вас такое говорят,
Но я плачу, и пианист играет.
 
Возможно, гений он, возможно, новый Бах,
Но плацы прыгают по моему заказу,
И движет им неуловимый страх,
И свой талант он отдает по моему приказу.
 
Все говорят, что Ваше тело дар,
Но за него берете Вы мирской монетой.
Но, боже правый, Вы лучше всех духовных дам,
Особенно, когда я вижу Вас раздетой.
 
И в Вас есть всё: и чувственная страсть,
И нежность юной девы,
Энергия, мечта и власть,
И королевы звонкие напевы.
 
Вы – шлюха, это так.
И с этим вряд ли кто поспорит,
И все святые по сравнению с вами – мрак,
И это Вас ни капли не позорит.
 
Вы – шлюха, так оно и есть.
Вы роскошь, муза всех легионеров.
Но всех светлее - ваша честь,
И Вам в подметки доблесть сраных офицеров.
 
Вы – шлюха, так дано судьбой.
В сравнении с вами грешник Римский Папа.
Вы - шлюха, но вознеслись над этой суетой,
И Вы встаете, вдруг слетает шляпа.
 
Быть самой чистой на земле,
При этом быть путаной.
И этот дар, он дан тебе,
И это все я называю драмой.
 
Я заплатил, и Вы ушли.
Я знаю, что Вы плачете ночами.
Один обман большой души,
Но с очень чистыми глазами.