Семь футов

Волна ладонью холодной о берег бьёт.
Корабли умирать уходят за окоём.
Шторма их след стирают колючей щёткой.
За окоёмом лежит кораблиный рай,
там солнце ласковое с утра
целует обветренный парус в тугую щёку.
Стою на ветру, подняв воротник пальто.
За пазухой - август и солнца один глоток.
Сентябрь  метлой прогоняет листву из лета.
Мне гибнуть снова под поздней и злой грозой -
Бог не пускает за призрачный горизонт,
корабликом белым меня там никто не встретит.
Плывут корабли на закатный холодный свет,
туда, где печали и боли в помине нет,
Фата-Морганой клубится их судеб тайна.
Фрегаты и бриги покорно идут ко дну -
за окоёма блаженную глубину,
их якоря, гремя цепями, в зенит взлетают.
Однажды, до дна исчерпав мой земной исток,
Бог вырвет из общей тетради один листок
 и смастерит  на коленке кораблик в клетку.
Посадит в него меня, от берега оттолкнув
в крутую и вспененную волну,
и скажет с улыбкой: - Семь футов под килем, детка!