Окраина Рассказывает. Владимир Морж. Эпоха прозы

Эпоха прозы

                                                               Людмиле Кузнецовой, которая умолчала о мантрах

<Занавеска колыхнулась. Если бы в этот момент Бэла не ожидала ответа Гусева, а  наушники не затыкали её ушки (с серёжками – цепочки микроскопических
гранаток), она почуяла бы постороннего гораздо раньше. Она чуть отклонилась, иотражение на экране показало подкрадывающегося с ножом...
Думать было некогда. Преступник замахнулся, оголив волосатое пузо. Его нож вонзился в поставленную вовремя диванную подушку.
Бэла в этот момент изящно нанесла ногами в лабутенах сразу два удара: по правому виску и по левому, а потом ткнула кулаком в пузо.
Хакер (а это был он) был нокаутирован и упал за диван...
Бэла брезгливо вытерла пальцы.>

Отложим.
Пора помешать кашу в ковшике. Тонкий запах прокалённой гречки радовал мои ноздри. Я мечтательно смотрела на кухонную люстру в виде ножей и вилок, обдумывая... И вдруг – мысль:

<– Нечего было приходить в реале, подлец! – сказала Бэла хакеру, потащила его за ногу к окну и выкинула нафиг. Тело упало на хрустнувшие кости предыдущих хакеров...>

Я хватаю ручку, другой рукой выхватываю салфетку для записей, которая ожидала моей мысли, и вдруг острая боль пронзила кисть. Я схватила ручку ковшика! Ковшик перевернулся на плиту, каша залила огонь и потекла по решётке, столу, конфоркам...
Орлов тут как тут:
– Что, опять? – он даже не всплеснул руками, поняв за что хвататься. Я была приоритетом. Он мгновенно забрызгал обожжённую ладонь заранее приготовленным баллончиком «Пантеноспрея».
– Иди в комнату.
Я поплелась. Уселась за комп. Да, тот вариант был плох. А что если...
Стёрла предыдущее.

<Бэла перепрыгнула спинку дивана, уставилась на мужчинку. А он ничего, пухленький... Да и она молода и хороша собой. И хорошо пахнет. И тут он открыл глаза, вылупился на неё. Его тонкие пальцы побежали к кобуре...
Красивый стальной взгляд, подумала Бэла, ударив его меж глаз каблуком...>

– Ну, как ты?
– Как там моя каша? – ответила обессиленно я.
– Каша теперь лепёшка.
Я вяло взмахнула рукой.
Орлов подвинул клаву.
Я опять взмахнула.
Орлов пошёл домывать кухню.

<Бэла вынула Ярыгина...>

Стёрла.

<Бэла вынула Лебедева из кобуры хакера. 14. Версия МВД. Глянула на хакера. Нда. Не орёл!
И тут неорёл вскочил и побежал к окну, откуда недавно крался. Решил вспорхнуть?
Ха! Бэла делает дырку.
Хакер посмотрел на неё в дырку, моргнул и полез на подоконник.
Чтоб ему не досталось от начальства за потерю оружия, Бэла кинула и попала пистолетом в зад. Хакер с криком выпал.>

– Что за вопль? – спросил Орлов. – Опять Бэла кого-то подстрелила?
– Ничего подобного! Бэла хахера укокошила броском. Да, я купила два киви. Один мне, другой себе.
– Я съел оба, спасибо! – и ушёл.
Это нокдаун. Но не для меня.
Стёрла.

<В комнату взбежал генерал разведки Гусев. Бэла растаяла душой и телом: чувства вернулись.
Хакер открыл глаза, вылупился на Бэлу. Тонкие пальцы побежали к кобуре...
– Бэла, что ты наделала! Это наш лучший хакер. А ты его коленкой в висок!
Бэла успокоила хакера ударом коленки меж глаз.>

Стёрла. Пусть живёт.

<– А ещё у ветеринаров есть нож для рассечения рёберных хрящей. Так что ему ещё повезло.
– Ты невыносима!
– Это борьба бобра с ослом.
– Ой, хватит общих мест! Что теперь будет с ним? – Гусев пощупал пульс у хакера.
– А ничего! Сейчас кину вниз. Не волнуйся, он вытает весной...>

Стёрла. Этот бобёр намозолил давно глаза.
Я додрёмывала, когда пришёл Орлов, осмотрел розовое пятно на ладони.
– Давай перевяжу.
– Всю руку, до локтя.
Теперь я буду щеголять бинтом на руке. Будто раненая.

<И тут Гусев заметил, что хакерский нож порезал Бэле вену и артерию. Кровь хлестала. Гусев сразу забинтовал рану. Она щеголяет с бинтом!
– Бэла! Хакер метил не в тебя, а в подушку, на которой сидел отравленный комар!
И тут Бэла увидела, как комар сидит на шее Гусева и пьёт кровь. Шлепок Гусева запоздал. Гусев упал рядом с хакером и комаром.
– У меня в кармане антидот, – прошептал хакер.
Но рука Бэлы бессильно повисла.>

– Поешь?
Моя рука бессильно повисла. Орлов начал кормить из ложечки.

<Хакер протянул шприц Гусеву, а тот ввёл атидот сам. Бэла курила в кресле.>

– Я тебе придумал тему. Что если плюнуть на Бэлу и написать о влюблённом герое-психологе? И он то один персонаж, то другой, то собака, то птица. На всё готов ради любимой...
Я закрыла глаза. Откинулась на спинку кресла.

<Бэла глянула генералу в лицо. И поняла, что он в этот раз был хакером.>

Стёрла.

<Бэла глянула хакеру в лицо. И поняла, что он в этот раз был генералом.>

Стёрла.

<Бэла глянула им в лица. И поняла, что хакер – генеральский сын!
– И твой тоже! – сказал Гусев.>

– Орлов! – сказала я. – Сын звонил?
– Нет.
– Я так и знала! Вы, мужики, такие бесчувственные. Я тут умираю...
– Откуда ему знать о твоих приключениях на кухне?
– Это неправильная неправильность. На кухне произошла со мной трагедия! Где его обострённые чувства?
– Знаешь, все драмы происходят вокруг твоей героини в детективах. Про любовь драмы ты писать не умеешь!
Я всхлипнула и выдавила слёзку.
– Прости, прости! – и он поцеловал меня в щёчку.
Бедный Гусев!
Стёрла.
Бедный Орлов!
Я в них совсем запуталась!