Коржавин Наум Моисеевич, 1925-2018

Усталость
Жить и как все, и как не все
Мне надоело нынче очень.
Есть только мокрое шоссе,
Ведущее куда-то в осень.
Не жизнь, не бой, не страсть, не дрожь,
А воздух, полный бескорыстья,
Где встречный ветер, мелкий дождь
И влажные от капель листья. 
1946 год
 ***
То свет, то тень,
То ночь в моем окне.
Я каждый день
Встаю в чужой стране.
В чужую близь,
В чужую даль гляжу,
В чужую жизнь
По лестнице схожу.
Как светлый лик,
Влекут в свои врата
Чужой язык,
Чужая доброта.
Я к ним спешу.
Но, полон прошлым всем,
Не дохожу
И остаюсь ни с чем...
...Но нет во мне
Тоски,— наследья книг,—
По той стране,
Где я вставать привык.
Где слит был я
Со всем, где всё — нельзя.
Где жизнь моя —
Была да вышла вся.
Она свое
Твердит мне, лезет в сны.
Но нет ее,
Как нет и той страны.
Их нет — давно.
Они, как сон души,
Ушли на дно,
Накрылись морем лжи.
И с тех широт
Сюда,— смердя, клубясь,
Водоворот
Несет все ту же грязь.
Я знаю сам:
Здесь тоже небо есть.
Но умер там
И не воскресну здесь.
Зовет труба:
Здесь воля всем к лицу.
Но там судьба
Моя —
 пришла к концу.
Легла в подзол.
Вокруг — одни гробы.
...И я ушел.
На волю — от судьбы.
То свет, то тень.
Я не гнию на дне.
Я каждый день
Встаю в чужой стране.

Июль-август 1974, Бостон, Бруклин
-=-=-
В наши трудные времена
Человеку нужна жена,
Нерушимый уютный дом,
Чтоб от грязи укрыться в нём.
Прочный труд и зелёный сад,
И детей доверчивый взгляд,
Вера робкая в их пути
И душа, чтоб в неё уйти.
В наши подлые времена
Человеку совесть нужна,
Мысли те, что в делах ни к чему,
Друг, чтоб их доверять ему.
Чтоб в неделю хоть час один
Быть свободным и молодым.
Солнце, воздух, вода, еда –
Всё, что нужно всем и всегда.
И тогда уже может он
Дожидаться иных времён.

ъ-=-=
Мы испытали всё на свете.
Но есть у нас теперь квартиры -
Как в светлый сон мы входим в них.
А в Праге, в танках, наши дети...
Но нам плевать на ужас мира -
Пьём в "Гастрономах" на троих.
Мы так давно привыкли к аду,
Что нет у нас ни капли грусти -
Нам даже льстит, что мы страшны.
К тому, что стало нам не надо,
Других мы силой не подпустим, -
Мы, отродясь, - оскорблены.
Судьба считает наши вины,
И всем понятно: что-то будет -
Любой бы каялся сейчас...
Но мы - дорвавшиеся свиньи,
Изголодавшиеся люди,
И нам не внятен Божий глас.

« Апокалипсис» , 1968 год



поэт, прозаик-публицист, переводчик, драматург, мемуарист.
Его стихи переписывались от руки задолго до появления самиздата, с первых послевоенных лет. Первая публикация — в 36 лет. 
Первая книжка на родине — в 38. Вторая — в 68. Посадили за стихи. Девятнадцатилетним, в 1944 году, он писал: «Гуляли, целовались, жили-были… А между тем, гнусавя и рыча, шли в ночь закрытые автомобили и дворников будили по ночам». 
В 1947-м арестовали. Десять месяцев на Лубянке. И 3 года в сибирской ссылке.
 Эмигрировал в 1973.