Артхаус

Грустный взгляд ли, губ уголки сутулые,
Или вой серенад по душе растянутых.
Ты с закрытым лицом перед миром. Не чудо ли?
Но настанет момент, и ты всё, непременно, расскажешь им.

Ты расскажешь про страх упасть, про пожар в душе,
Про истоптанные ногами ночные площади,
Про минуты, недели и жизнь на карандаше,
Про витые поля, где пасутся дикие лошади.

Так забавно теперь говорить о том,
Что на каждый рисунок у жизни - минута времени.
Что на каждый момент существует своё «потом»,
А «сейчас» еле ходит с подшатанными коленями.

По великим законам жанра - нам не свезло.
Как солдат, что вернулся домой и соскучился по Отчизне,
Я попал в твою жизнь в тот момент (как назло),
Когда мне просто не было места в той самой жизни.

В тот момент, когда взгляд упирается между стен,
Ищет мыльные полосы прошлого в линиях памяти,
Когда алой внутри неуютно на линии вен,
И ей хочется выйти наружу, оставить их.

Не поможет ни чувство дороги, ни дрожь в ногах!
Так уж вышло, что физика выше любых уколов:
Нам никак не удастся наполнить водой стакан,
Если этот стакан изначально до края полон.

Мой пульсометр робко трещит по швам,
Намекая, «дружище, пора бы слегка успокоиться».
Я пою про моря и рисую картины по номерам,
Проливаю на стол вино и меняюсь в голосе.

Семь тревог бьются импульсом в дверь висков,
Осень кроет холодным ветром и листопадом…
Знаешь, даже в октябрь пробралось тепло,
И тепло в октябре от того, что ты всё же рядом.

Пусть не так и не то, мимо кассы и нотного стана,
И пускай для тебя сейчас нет «ничего такого»,
Но я все ещё верю, и верить не перестану,
Что однажды все станет иначе и «по-другому».

А сейчас… мы напротив друг-друга и травим байки,
В скоростной электричке (едва ли не опоздали)
Я смотрю на твою улыбку и ставлю «лайки»,
Я цепляюсь за каждый вздох и пробежки взгляда.

Ты немного устала и жадно глотаешь воздух,
Ты не рядом, но все же сидишь напротив.
И я продан. Спасаться, наверное, поздно.
Загляну к тебе ещё раз, если ты не против.