Слеза Богородицы

С пушинкой, уносимой лёгким вздохом,
уносит всё осевшее на ней...
Назло друг друга пожирающим эпохам,
зачем в скудельной памяти моей
из пепла возрождаются страницы,
воссоздается из развалин Карфаген,
возносится поверженный возница?..
Словно ребёнок треплет Книгу Перемен.
Мне слышен свист стрелы монгольской,
молитвы шёпот в келье чернеца...
Как в том, что оказалось праха горсткой
узнать скрижаль нетленную Творца?
Но почерк провидения исконен,
сквозь тьмы столетий смотрят образа.
И не смола застыла на иконе,
но Богородицы пречистая слеза
течёт который век и выжигает,
как борозду, свой путь в коростах зла;
и кто уверен, что потёмками блуждает,
влеком стезёю, что слеза собой прожгла.
Не убывает скорбь, слеза не иссякает,
и глубже борозды не ведала земля.
И вновь, и вновь в неё вступает Каин,
как на круги извечные своя...
Что, если память из чужого пьёт бессмертья
и, не подпитываясь им, не проживёт и дня?
Молитва и стрела - пускай спустя столетья -
сражают, каждая по-своему, меня.
Грядущим пеплом шелестят страницы,
забвенье в пыль стирает Карфаген.
Что канет без следа, что в блеске возродится,
не знает даже Книга Перемен.
Кто вправе ждать каких-то индульгенций,
пока сочится Богородицы слеза,
чтоб слиться со слезинкою младенца
там, предвидели издревле образа?!.