Гл. 2 испытание, продолжение

И дрогнул враг! В снегах застыли танки,               
и пушки разворочены стоят,               
и трупы, трупы… множество останков,               
снегами  занесённых оккупантов               
в полях не завоёванных лежат.
Потом, весной, в растаявших  снегах,               
тот затхлый смрад напомнит о врагах.
Тот яркий миг и  дух бойцов поднял,         
отсюда взят отсчёт большой победы!
Не так страшны  свалившиеся беды,               
солдат врага на запад оттеснял.
Сюда весь взор планеты обращён,       
как сотню с лишним лет тому назад,
когда Наполеона  русский бил Солдат,
теперь советский – он не побеждён!
Он сделал то, что не смогла Европа,
ударил так, что засверкала жопа!
И много лет спустя мы помним эту дату,               
мы помним павших, славим и живых.
Чтим память Неизвестного солдата,               
что выполнил приказ убитого комбата. 
Средь нынешних вояк не вижу таковых!
*
Кого из них, хотя бы отдалённо,      
Сравнить с героями  негаснущих побед?
Я вижу только честью обделённых, 
Своим холуйством давших столько бед?!
Чечня всех «полководцев» показала,   
Когда бессмысленно солдата жизнь отняла!…
Взращённые же на средства народа,               
на свой народ им было наплевать…
Мечта манила – ближе к власти стать,
и насладиться запахом «свободы»
Они в годину мрачных перемен               
себя, как воины, уже не проявили,               
о чести офицерской позабыли,      
холопа чин заполучив взамен.
Присяге изменив, Союз продали, 
достоинство на подлость променяли!
*
Нет, не о них здесь речь!
Пишу о тех, кто предан,               
о тех, кто верен долгу, и убит…
Им не узнать, как в будущем газета            
их подвиг очернит,
отдав места портретам,               
кто негодяям путь во власть мостит!
Вихрь смерти веет над страною,            
земля не успевает трупы принимать.
Малыш в блокадном граде
хлебный жмых рукою       
прижав к груди, студёною порою             
на санках тянет к кладбище родную мать…
Никто не слышал о пощаде стона,            
а ведь погибших больше миллиона!!!...
Мемориал там есть, на нём не раз я был,               
громадный!, Пескарёвским величают, 
там цвет Земли, о них не забывают               
все те, кто ту блокаду пережил!
*
Как много этих по России мест,       
Где жизнь смешалась с кровью и землёй…
Сегодня там особенный покой             
для принявших тот тяжеленный крест.
Как много их, войну познавших,               
в мучениях и смерть принявших!
А над Хатынью зарево пылает,        
в амбаре  люди заживо горят!!!
Деревня в адском гимне полыхает,         
к отмщению остовы труб взывают,
«О муках павших помни!» нам твердят.
Мы не имеем права  забывать,
кто был среди заправских палачей,
тех, кто бросал в огонь грудных детей,
а кто пытался жить, их убивать!
(обидно было позже увидать
фамилию Олеся Адамович,
который эту повесть написал,
но через время наступила полночь!
Он Сталина в тех жертвах обвинил,
и этим уважение к себе убил.)
Нам долго не желали истину подать,
что средь убийц тех были западенцы
– они сегодня Запада адепты,
их только  к высшей мере привлекать,
и не давать на свет им выползать!
(продолжение следует)