Выбор - окончание

Да, цель была, и путь как будто знали, 
но это бездари  тот путь и обкорнали!
На многое тут не ясны ответы…,      
одно лишь ясно – не туда пришли!
Забыв отцовские заветы,               
путём, но не своим шагали к свету,               
не получилось! Свет тот не нашли.
Желанье есть –  Россию  возродить,
и справедливость в жизни утвердить!
Но, то потом. Ход яростной войны   
свои диктует мрачные законы:
в углу избы с лампадою икона    
глядит, как муж свалился со скамьи.
И жёнка голосит у головы кормильца,               
за дверью дробь шагов, ушёл убийца 
того, кто не желал последнее отдать   
иль тем, иль этим – расстрелять!!!
*
Всё было в те года: свои и интервенты,               
мятеж за мятежом: то тут, то там,
Антонов с бандою «гуляет» по полям, 
и каждый выжидает лишь момента…
И продотряды красных тоже были,
и долго, долго бабы голосили…
Кровь проливалась всюду, как водица,
Уничтожался и, как класс, кулак,
И очень скоро будет середняк,
и кровью переполнена  криница!
Что это было – месть, необходимость?
Как долго зрела эта  нетерпимость?
*
Мир, затаив дыхание, следит,               
как тут дела? Удержится ли власть?
Предсказывая срок,  когда Советам пасть…,               
и во главе вопрос: «Кто победит?»
Так открывалась новая страница,             
и много кровушки ещё прольётся...               
Ломалось всё! Ломали те и эти,               
под разным соусом, но кровь одна!
И демократия уже обречена,            
сама себе готовит розги, плети.
И до сих пор толкуют, кто же Ленин? 
Мыслитель, перешедший Рубикон,
тот, кто волной на гребень вознесён,   
ответ один, как не верти – но гений!
Тальков об этом в песне говорит,
убийца за его спиной – и он убит…
*
Менялся мир, и очень-очень быстро,
Европа занята кровавою войной,
кончалась власть империй, но покой
лишь снился, всем хватило искры!
Расстрелян Николай со всей семьёй,
тут Свердлов очень-очень постарался,
но как-то до сих пор в тени остался
– виновен вождь! Он управлял страной...
Но гений, гений тоже не безгрешен,
раз не желает гордость признавать,
великороссов роль берётся осуждать,
дав шанс хохлу, увидев «безутешность»!
Страны, которой не было веками,
решает государством называть,
и некому от шага этого его сдержать,
век не пройдёт – увидит мир цунами!
Придётся снова защищать ей право,
империи, которая веками здесь жила
и под свою защиту весь народ взяла,
не дав принять смертельную отраву.
Отраву слишком поздно разглядим,
Поняв – хохол к нацизму тяготит.