То была осень...

Купцов-старообрядцев щиро угощали,
В далёкой Могилёвской, в хмурый день,
Так много помнили, слезу вкушали,
Некрасовцы бродили по воде.

Подранком лист кружился над буграми,
Свободной песней сытилась земля,
Пожухлый лес бантами-облаками
Шумел над бренным, будто бы дитя.

Обычный день, антиминсы, молитвы,
МИро вскипало в праведных стволах,
Купцам-старообрядцам ужин сытный
Готовил Бог на ближних небесах.

Дробь выбивали пресные дождинки,
Никто не отрекался от креста,
Держала в клюве медные тропинки
Давно преодолённая слепым Верста.

То была осень, кроткая, живая,
Так бессознательно счастливая во всём,
Непринуждённо золотом играя,
Из слёз творящая крещальный водоём.

Купцы-старообрядцы, миг старинный,
Рогожских домовин поблёкший свет,
Неизъяснимая тоска зарницей винной
Писала Бога русского портрет.

Кружился лист, оклеивая выси,
Был цвета крови, клюквы иль зари,
Как ситные краюхи тлели жизни
В утробе настрадавшейся любви.

То была осень в Суздале иль в Спасе,
В Москве, в Успенском иль на небесах,
Был даже мрак до боли чист и ясен,
Осенний ветер скромен как монах,
За занавеской сладко плакал ясень,
Некрасовцы хлебали чай впотьмах,
Был Русский Бог до одури прекрасен,
Распятый на молитвах и мольбах,
То была осень в Суздале иль в Спасе,
Последняя, с монархом на устах...
Держала Русь ненастье за запястье,
Казалось многим, Русскость навседа,
С землёй под мышкой, с отгремевшим счастьем,
Остановись, отвергнувший Христа!
То была осень, листьев сладострастье,
Тягчайшая из всех Слеза...