Привет я пишу родная
В надежже увидеть рассвет
Война мне диктует строки
Что в смерти поэзии нет
Ты знаешь раньше не верил
В Бога всему творца
А теперь перед боем читаю
Отче Наш я всегда
Пули становятся мною
Плоть обжигая и душу
Прости за всё меня мама
Молюсь в эту зимнюю стужу
Так хочется жить родная
Но здесь дожди из свинца
Поверь так вернуться хочу
Но я иду до конца
Я иду до конца
Но я иду до конца
Против свинца
Я иду до конца
Я иду до конца
© Copyright: Эдуард Иконников, 2024
Свидетельство о публикации №124100600297
Свидетельство о публикации №124100600297
Рецензии
Конечно!
«Обычные алкаши не интересовали Студента, ему нравились настоящие бомжи, которые в силу обстоятельств опустились на самое дно жизни или почти на самое, они были полны разной мудрости, с одним из таких он познакомился в Селезневских банях, худой, но сухожильный сын московских улиц среднего возраста сматывал с себя грязную портянку, запах был, что надо.
— У вас римский профиль, — сказал он. Стоявший рядом Андрей Балабанов по кличке Молодой, один из бойцов измайловской ОПГ, потянул Студента за руку, пойдём, они взяли себе секцию, завесили ее парусами, то есть простынями, и ждали Давида Абрамовича, который для своих был дядя Дэйв, еврей ашкенази, отсидевший в совокупности 28 лет, личный друг пресловутого Мирона Подольского, ребята которого у бара «Встреча» в Балашихе тихим летним вечером расстреляли из автоматов милицейский патруль, событие для того времени, одного из них, по слухам участвовавшего, Женю Соловьева потом приговорили к высшей мере, но не за это, убил свою мать топором, на деле, пошёл к ВорАм, меру наказания просил сам первый секретарь Перовского райкома комсомола, к нему прислушались.
Дядя Дейв обычно приезжал с неким Колей из министерства, другом известного Вора в законе Тайванчика и привозил в баню в трехлитровой банке мужицкий чай тюремного запара с лимоном, компания, что надо! Пару в парной поддавал накачанный Аркаша, киллер из неизвестной группы, которую он не афишировал, на сеанс заходили два борца-тяжеловеса, они и их старик отец неподалёку от Новослободской владели какой-то фирмой. То, что рядом на соседней с баней стадионе собирались ореховские, никто не знал, а вот афганцы в этой бане своих как-то убили, впрочем, это совершенно другая история.
— Подожди, — сказал Андрею Студент, — смотри! — Его внимание привлекла татуировка бездомного, рисунок на которой говорил всякому, знакомому с зековской символикой, что его владелец сидел за «мокрое». — Ты где чалился, уважаемый? — Жалко, нету Пети.
Маргинал, который, наверное, только что этими руками разгребал мусорные завалы, чтобы хоть что-то положить на завтрак себе в рот, затряс ими руку Студента, перстни у которого были не наколоты, а надеты, на безымянном пальце и на мизинце две печатки. Перед тем, как отдаться обжигающей волне, он снимал их, цепь плетения «бисмарк» с крестом на 200г и часы «Омега Констеллэйшн» с бриллиантами, отдавая сверкающую груду и барсетку, в которой был «тт» со сточенным номером и заявлением «нашёл на дороге, иду сдавать в милицию» банщику, который, говорили, и открыл ту самую дверь, чтобы одни афганцы замочили других, не наше дело. У автоматчиков в преступном мире всегда войны! В эту субботу парилась элита, ждали и Большого, но он пока не приехал.
— За то самое, за то самое, — радостно прошипел беззубым ртом бомж, — что и вы делаете!
— А откуда ты знаешь, что мы делаем? — грозно нахмурился Молодой.»
Это вот как раз было, когда ты был на пересылке с Быковым в те года. 🖤☠🇦🇲
Джаз жил Саянская, д.3
Чтобы Олег поскорей услышал нотки свободы!!!
Ивановский Ара 11.11.2024 20:58 • Заявить о нарушении
«Обычные алкаши не интересовали Студента, ему нравились настоящие бомжи, которые в силу обстоятельств опустились на самое дно жизни или почти на самое, они были полны разной мудрости, с одним из таких он познакомился в Селезневских банях, худой, но сухожильный сын московских улиц среднего возраста сматывал с себя грязную портянку, запах был, что надо.
— У вас римский профиль, — сказал он. Стоявший рядом Андрей Балабанов по кличке Молодой, один из бойцов измайловской ОПГ, потянул Студента за руку, пойдём, они взяли себе секцию, завесили ее парусами, то есть простынями, и ждали Давида Абрамовича, который для своих был дядя Дэйв, еврей ашкенази, отсидевший в совокупности 28 лет, личный друг пресловутого Мирона Подольского, ребята которого у бара «Встреча» в Балашихе тихим летним вечером расстреляли из автоматов милицейский патруль, событие для того времени, одного из них, по слухам участвовавшего, Женю Соловьева потом приговорили к высшей мере, но не за это, убил свою мать топором, на деле, пошёл к ВорАм, меру наказания просил сам первый секретарь Перовского райкома комсомола, к нему прислушались.
Дядя Дейв обычно приезжал с неким Колей из министерства, другом известного Вора в законе Тайванчика и привозил в баню в трехлитровой банке мужицкий чай тюремного запара с лимоном, компания, что надо! Пару в парной поддавал накачанный Аркаша, киллер из неизвестной группы, которую он не афишировал, на сеанс заходили два борца-тяжеловеса, они и их старик отец неподалёку от Новослободской владели какой-то фирмой. То, что рядом на соседней с баней стадионе собирались ореховские, никто не знал, а вот афганцы в этой бане своих как-то убили, впрочем, это совершенно другая история.
— Подожди, — сказал Андрею Студент, — смотри! — Его внимание привлекла татуировка бездомного, рисунок на которой говорил всякому, знакомому с зековской символикой, что его владелец сидел за «мокрое». — Ты где чалился, уважаемый? — Жалко, нету Пети.
Маргинал, который, наверное, только что этими руками разгребал мусорные завалы, чтобы хоть что-то положить на завтрак себе в рот, затряс ими руку Студента, перстни у которого были не наколоты, а надеты, на безымянном пальце и на мизинце две печатки. Перед тем, как отдаться обжигающей волне, он снимал их, цепь плетения «бисмарк» с крестом на 200г и часы «Омега Констеллэйшн» с бриллиантами, отдавая сверкающую груду и барсетку, в которой был «тт» со сточенным номером и заявлением «нашёл на дороге, иду сдавать в милицию» банщику, который, говорили, и открыл ту самую дверь, чтобы одни афганцы замочили других, не наше дело. У автоматчиков в преступном мире всегда войны! В эту субботу парилась элита, ждали и Большого, но он пока не приехал.
— За то самое, за то самое, — радостно прошипел беззубым ртом бомж, — что и вы делаете!
— А откуда ты знаешь, что мы делаем? — грозно нахмурился Молодой.»
Это вот как раз было, когда ты был на пересылке с Быковым в те года. 🖤☠🇦🇲
Джаз жил Саянская, д.3
Чтобы Олег поскорей услышал нотки свободы!!!
Ивановский Ара 11.11.2024 20:58 • Заявить о нарушении
— За то самое, за то самое, — радостно прошипел беззубым ртом бомж, — что и вы творите!
— А откуда ты знаешь, что мы творим? — грозно нахмурился Молодой. Все измайловские творцы! Возьмут и исполнят.
— Так хочется жить родная,
Но здесь дожди из свинца,
Поверь, так вернуться хочу,
Но я иду до конца!
Я иду до конца,
Но я иду до конца!!
Против свинца
Я иду до конца!!! — Надрывался магнитофон.
— Потише сделай, — сказал Коля. Они только вошли и обступили бездомного плотным кругом, вместе с Дейвом приехал начальник охраны застреленного Лешей Солдатом бизнесмена Глоцера, китайский ресторан «Панда», которым последний владел наряду со знаменитым ночным клубом «Доллз» на Красной Пресне, был них с Дейвом на двоих, крыша чеченская от Бориса Абрамовича. Что, впрочем, чести будущему секретарю Совбеза совсем не делало. Как и его компаньону Бадри, бывшему начальнику автосервиса «Жигули» в столице Грузии, который повсюду строил из себя ВорА, за что ему сначала пришлось покинуть Тбилиси, а потом и пределы нашей родины, умер в Лондоне от неумеренного потребления трубочного капитанского табака.
Так и не знаю, что ты пережил! Когда в объебоне прозвучало.
Искренне, Армян
Ивановский Ара 11.11.2024 21:15 Заявить о нарушении
— А откуда ты знаешь, что мы творим? — грозно нахмурился Молодой. Все измайловские творцы! Возьмут и исполнят.
— Так хочется жить родная,
Но здесь дожди из свинца,
Поверь, так вернуться хочу,
Но я иду до конца!
Я иду до конца,
Но я иду до конца!!
Против свинца
Я иду до конца!!! — Надрывался магнитофон.
— Потише сделай, — сказал Коля. Они только вошли и обступили бездомного плотным кругом, вместе с Дейвом приехал начальник охраны застреленного Лешей Солдатом бизнесмена Глоцера, китайский ресторан «Панда», которым последний владел наряду со знаменитым ночным клубом «Доллз» на Красной Пресне, был них с Дейвом на двоих, крыша чеченская от Бориса Абрамовича. Что, впрочем, чести будущему секретарю Совбеза совсем не делало. Как и его компаньону Бадри, бывшему начальнику автосервиса «Жигули» в столице Грузии, который повсюду строил из себя ВорА, за что ему сначала пришлось покинуть Тбилиси, а потом и пределы нашей родины, умер в Лондоне от неумеренного потребления трубочного капитанского табака.
Так и не знаю, что ты пережил! Когда в объебоне прозвучало.
Искренне, Армян
Ивановский Ара 11.11.2024 21:15 Заявить о нарушении
— Ай, яй, йяяяй, — запричитал бомж, вертясь в центре, видимо, стараясь рассмотреть лица, чтобы потом опознать в отделении милиции, если выживет. Умирать не хочется, а придётся! — Я помыться пришёл, ездите на деловых машинах, мужиков лупите! — Студент не дал ему договорить.
— Смыть решил с себя воровскую кровь? — Вокруг засопели, это был тест, проверка на вшивость: спросить за партаки. Вдруг опустит глаза, бросится на колени, закричит, пожалуйста, только не надо, покажет на зад, или, семью не трогайте! Хотя какая у бомжа семья? Придурок не закричал, а заговорил приятным, хорошо поставленным голосом.
— Воровской крови на мне нет, хожу, куда хочу! — Это прозвучало.
— А мусорской? — спросил дядя Дэйв. Маленький кусочек вороненой стали предательски выглядывал из его рукава, вечный сиделец любил белые рубашки, правильно, кто не за нас, то против, белое или чёрное. Бомж посмотрел на него несколько с опаской, переодетые опера с Петровки из бригады майора Розова? Которая контролирует Арбат, все о них слышали, излюбленные приемы не довезти подозреваемого до Петров, ой, сбежал, потом таких больше никто не видел или отпустить после поверхностного допроса, предварительно оформив, если надо, вызовем, или домой! Ступай… До места прописки ни один не доходил, оборотни в погонях. Лицо у этого еврея вроде серьезное…
— Нет, — сказал он, — жена, жену убил. — Студент со всего размаха влепил ему пощечину, он всю жизнь любил Таню, Татьяну Логидзе, жену одного грузинского ВорА, который в данный момент томился в манхэттенском централе. Мужчин, убивающих слабый пол, он презирал, кухонные боксёры. Хочешь, разводись, а мучить жену за что? Или подругу. Женщин — любить надо. Петя тот вообще объяснялся иногда в любви проституткам, ел у них дома из холодильника чёрную икру, любовь опасное состояние, привязанность, ослепляет. Поговоришь пять минут с любимой, трусы мокрые.
— Они чисты сердцем, — уверял он, — в их перевоспитаем!
— Перевоспитаем, как же, — ворчал Студент, — завтра на панель. — Нормальная женщина, спорил он, себя продавать не будет никому.
— Они все себя продают, — дебатировал Петя, — даже жены! Только цены разные! Если ты не можешь дать девушке ничего, на тебя даже не посмотрит.
— А матери? — иногда Студент мог ударить друга ниже пояса. — Тоже ****и?
— Ну ты сказал, — не нашёлся Петя, — мать это святое. Мать у нас одна, тюрьма! Вот. Не забуду мать родную. — Бомжа отвели в его кабинку. Там лежал старый, ободранный тулуп с отворотами рукавов мехом наружу, которые почему-то были в зеленке, заплаканные на коленях ватные штаны и валенки. На синей клеёнчатой скамейке лежала шапка-ушанка с обрезанными ушами, зеки называют такую «голоушая».
— Кончать будем? — громко спросил за перегородкой Молодой, все стояли теперь вокруг него и подмигивали. Бомж одновременно возмущал и развлекал их. — Сажать в машину? — В банной секции что-то зашуршало. Подсудимый сидел, как грешник в католической церкви на исповеди через стенку от того, кто может ему отпустить грех, а может и нет.
— Пусть ещё поживёт, — хриплым голосом сказал дядя Дейв, он поднялся на цыпочки, крикнул изо всех сил в спертый воздух:
— Бегом!!! — На руке у Дейва сверкали каталожные часы за 65 000$, видимо, бизнес, цепь китайских ресторанов-фастфудов прибыли совсем не приносил, торговали за чертой бедности. Чёрная от грязи тень с ворохом своей одежды в руках, прошмыгнув мимо них побитой кошкой, стремглав вылетела из бани.
— Пошёл за одеколоном, — сказал Молодой, намереваясь выйти к своей «бмв М5», сверхспортивной. Он хотел окончательно устранить следы своего не совершенного преступления.
— Бля, — сказал Коля, — и мне надо идти. Пацаны звонили с Орехова-Зуева, мусора забрали себе бампер, который сняли с их джипа, когда те перевозили кокаин, приняли и поставили на свою машину «за беспокойство», просили подъехать сейчас в «Тринити Моторе». Он имел в виду известный автосалон в бывшем книжном магазине на Тверской, выходящем окнами на Исторический музей, в котором когда-то читал свои стихи сам Сергей Есенин.
— Пойдём париться, — Студент с большой пригоршней презренного металла, в войлочной шапке на голове с барсеткой и веником в руках прошлепал оранжевыми вьетнамками в баню, оставив слева бассейн с ледяной водой, в который будет выбегать потом. Когда он вошёл в парилку, дышать было совершенно невозможно, разогнав температуру до 100 градусов по Цельсию, киллер Аркадий кровожадно вращал глазами. Увидев Студента, он злорадно выплеснул на камни красного цвета, по бокам переходившего в синий, ампулку с ментолом.
— Вспышка справа!!! — Студент рухнул на ароматный, чёрный от векового пара и времени дубовый пол. Встать он сможет только полежав лицом вниз, привыкнув, по привычке он расставилась латинской буквой «V» ноги, Аркаша засмеялся.
— Этим не занимаемся, можно сдвинуть!
— Люблю Людей с юмором, — прохрипел Студент в одно дыхание больше сам себе, — поэтому прощаю.
Ивановский Ара 12.11.2024 11:04 Заявить о нарушении
— Смыть решил с себя воровскую кровь? — Вокруг засопели, это был тест, проверка на вшивость: спросить за партаки. Вдруг опустит глаза, бросится на колени, закричит, пожалуйста, только не надо, покажет на зад, или, семью не трогайте! Хотя какая у бомжа семья? Придурок не закричал, а заговорил приятным, хорошо поставленным голосом.
— Воровской крови на мне нет, хожу, куда хочу! — Это прозвучало.
— А мусорской? — спросил дядя Дэйв. Маленький кусочек вороненой стали предательски выглядывал из его рукава, вечный сиделец любил белые рубашки, правильно, кто не за нас, то против, белое или чёрное. Бомж посмотрел на него несколько с опаской, переодетые опера с Петровки из бригады майора Розова? Которая контролирует Арбат, все о них слышали, излюбленные приемы не довезти подозреваемого до Петров, ой, сбежал, потом таких больше никто не видел или отпустить после поверхностного допроса, предварительно оформив, если надо, вызовем, или домой! Ступай… До места прописки ни один не доходил, оборотни в погонях. Лицо у этого еврея вроде серьезное…
— Нет, — сказал он, — жена, жену убил. — Студент со всего размаха влепил ему пощечину, он всю жизнь любил Таню, Татьяну Логидзе, жену одного грузинского ВорА, который в данный момент томился в манхэттенском централе. Мужчин, убивающих слабый пол, он презирал, кухонные боксёры. Хочешь, разводись, а мучить жену за что? Или подругу. Женщин — любить надо. Петя тот вообще объяснялся иногда в любви проституткам, ел у них дома из холодильника чёрную икру, любовь опасное состояние, привязанность, ослепляет. Поговоришь пять минут с любимой, трусы мокрые.
— Они чисты сердцем, — уверял он, — в их перевоспитаем!
— Перевоспитаем, как же, — ворчал Студент, — завтра на панель. — Нормальная женщина, спорил он, себя продавать не будет никому.
— Они все себя продают, — дебатировал Петя, — даже жены! Только цены разные! Если ты не можешь дать девушке ничего, на тебя даже не посмотрит.
— А матери? — иногда Студент мог ударить друга ниже пояса. — Тоже ****и?
— Ну ты сказал, — не нашёлся Петя, — мать это святое. Мать у нас одна, тюрьма! Вот. Не забуду мать родную. — Бомжа отвели в его кабинку. Там лежал старый, ободранный тулуп с отворотами рукавов мехом наружу, которые почему-то были в зеленке, заплаканные на коленях ватные штаны и валенки. На синей клеёнчатой скамейке лежала шапка-ушанка с обрезанными ушами, зеки называют такую «голоушая».
— Кончать будем? — громко спросил за перегородкой Молодой, все стояли теперь вокруг него и подмигивали. Бомж одновременно возмущал и развлекал их. — Сажать в машину? — В банной секции что-то зашуршало. Подсудимый сидел, как грешник в католической церкви на исповеди через стенку от того, кто может ему отпустить грех, а может и нет.
— Пусть ещё поживёт, — хриплым голосом сказал дядя Дейв, он поднялся на цыпочки, крикнул изо всех сил в спертый воздух:
— Бегом!!! — На руке у Дейва сверкали каталожные часы за 65 000$, видимо, бизнес, цепь китайских ресторанов-фастфудов прибыли совсем не приносил, торговали за чертой бедности. Чёрная от грязи тень с ворохом своей одежды в руках, прошмыгнув мимо них побитой кошкой, стремглав вылетела из бани.
— Пошёл за одеколоном, — сказал Молодой, намереваясь выйти к своей «бмв М5», сверхспортивной. Он хотел окончательно устранить следы своего не совершенного преступления.
— Бля, — сказал Коля, — и мне надо идти. Пацаны звонили с Орехова-Зуева, мусора забрали себе бампер, который сняли с их джипа, когда те перевозили кокаин, приняли и поставили на свою машину «за беспокойство», просили подъехать сейчас в «Тринити Моторе». Он имел в виду известный автосалон в бывшем книжном магазине на Тверской, выходящем окнами на Исторический музей, в котором когда-то читал свои стихи сам Сергей Есенин.
— Пойдём париться, — Студент с большой пригоршней презренного металла, в войлочной шапке на голове с барсеткой и веником в руках прошлепал оранжевыми вьетнамками в баню, оставив слева бассейн с ледяной водой, в который будет выбегать потом. Когда он вошёл в парилку, дышать было совершенно невозможно, разогнав температуру до 100 градусов по Цельсию, киллер Аркадий кровожадно вращал глазами. Увидев Студента, он злорадно выплеснул на камни красного цвета, по бокам переходившего в синий, ампулку с ментолом.
— Вспышка справа!!! — Студент рухнул на ароматный, чёрный от векового пара и времени дубовый пол. Встать он сможет только полежав лицом вниз, привыкнув, по привычке он расставилась латинской буквой «V» ноги, Аркаша засмеялся.
— Этим не занимаемся, можно сдвинуть!
— Люблю Людей с юмором, — прохрипел Студент в одно дыхание больше сам себе, — поэтому прощаю.
Ивановский Ара 12.11.2024 11:04 Заявить о нарушении