Письмо

"ПИСЬМО"

Елена Ивановна, вдова уже три года, жила в большом доме на окраине небольшого городка. Она была женщина спокойная, тихая, и вся её жизнь была посвящена хозяйству и заботам о единственном сыне, который недавно уехал учиться в столицу. Дом стал ещё тише, когда сын уехал. Елена Ивановна почти не выходила за пределы своего сада и редко кого принимала в гости. Единственное, что нарушало её покой, — это письма, которые она писала сыну каждую неделю, и которые тот, будучи занят, отвечал редко и кратко. В этот вечер, как обычно, Елена Ивановна сидела у окна, глядя на дорогу, по которой проходили редкие прохожие. В углу комнаты потрескивал камин, и слабый свет освещал старую мебель, оставшуюся ей от покойного мужа. Елена раздумывала, почему сын так долго не отвечает на её последнее письмо. Прошло уже три недели с тех пор, как она отправила его, и до сих пор ни строчки.
— Может, с ним что случилось? — вслух проговорила она, перекрестившись. — Или просто забыл мать?
Она встала, подошла к письменному столу и, достав бумагу, начала писать новое письмо. Рука её дрожала, но каждое слово было выверенным, почти привычным. Её беспокойство проявлялось лишь в едва заметных паузах между строками.
«Дорогой мой Володя! — начала она, — Уже три недели прошло, а от тебя ни строчки. Скажи, сынок, как ты там живёшь? Всё ли у тебя в порядке? Как твоё здоровье? Я молюсь за тебя каждый день и надеюсь, что Господь оберегает тебя. Пиши мне, прошу, я очень скучаю».
Едва написав эти строки, она замерла. Ей показалось, что её письма стали слишком однообразными, что она говорит одно и то же, но о чём ещё писать, когда день её почти не отличается от предыдущего? Жизнь тянулась, как тихая река, не принося новых событий. Она только и жила ожиданием ответа от Володи.
Елена Ивановна задумалась и вспомнила те времена, когда муж был жив, а Володя ещё маленьким мальчиком бегал по саду, рвал яблоки и приносил ей самые большие. Теплота от этих воспоминаний наполнила её сердце, но вскоре уступила место лёгкой грусти. Ведь все, что осталось от того времени, — лишь воспоминания и эти письма. Прошло ещё несколько дней. Каждое утро она с замиранием сердца ждала, что в калитку постучится почтальон. Но того всё не было. Однажды, когда она уже почти смирилась с тем, что сын забыл её, ранним утром у двери раздался стук. Елена Ивановна выбежала на крыльцо — у калитки стоял почтальон, протягивая ей небольшой конверт.
— Из столицы, Елена Ивановна, — сказал он и, не дожидаясь ответа, ушёл дальше.
Елена поспешила в дом, дрожащими руками распечатывая письмо. Внутри оказалась всего несколько строк, написанных торопливо и небрежно.
«Мама, прости, что не писал. Очень занят. Учёба идёт хорошо. Надеюсь, у тебя всё в порядке. Обнимаю, Володя.»
Она перечитывала письмо несколько раз, но не могла найти в нём того тепла, которое так ждала. Письмо казалось ей сухим, равнодушным, как будто написанным чужим человеком. Володя был её сыном, но в этих строках не было её Володи, того мальчика, что когда-то бежал к ней с объятиями.
Елена села в кресло и закрыла глаза. Внутри было пусто. Она не могла осудить сына за такую холодность — он был молод, полон своих забот, и, конечно, его жизнь теперь полна новых людей, новых впечатлений. Но ей было больно от того, что она стала для него лишь обязанностью, а не чем-то родным.
Прошла неделя. Елена решила больше не писать сыну. Её сердце сжималось каждый раз, когда она брала в руки ручку. Ей казалось, что каждое новое письмо будет только напоминанием о том, что он далеко, не только физически, но и в мыслях. И вот, в очередное воскресное утро, она сидела у окна, когда вновь услышала стук в калитку. Это был тот же почтальон, и снова в руках у него был конверт. Елена Ивановна взяла его с неожиданным трепетом — адрес был тот же, но письмо на этот раз оказалось длинным.
«Мама, — начиналось оно, — Прости меня за те короткие письма. Я много думаю о тебе, но времени почти не бывает. Понимаешь, учёба даёт мне много возможностей, но она отнимает всё свободное время. Иногда мне кажется, что я слишком далеко ушёл от тебя, но ты всегда в моих мыслях. Я хочу, чтобы ты знала: я тебя люблю и не забываю, просто жизнь здесь такая другая... Я обещаю писать чаще и приезжать, как только смогу. Обнимаю тебя, твой сын, Володя.»
Елена Ивановна перечитывала письмо несколько раз, и на её лице появилась лёгкая улыбка. Это письмо было другим, тёплым. Оно вернуло ей чувство, что сын всё же помнит её, что она для него — не просто обязанность, а что-то большее.
Она положила письмо на стол, посмотрела в окно на улицу, освещённую утренним солнцем, и вдруг почувствовала, как к её сердцу вернулся покой. Её жизнь по-прежнему была тихой и спокойной, но теперь она знала, что её любовь к сыну не осталась незамеченной