Немая бродяжка

В нашу экспедиционную бытность купили мы с подружкой пряники в сельском магазине, вышли на улицу - у двери магазина облезленькая дворняжечка сидит, на нас жалобными глазами смотрит. Скормили ей один пряник, другой... Попрощались и - в путь. Собачка - за нами. И так в экспедицию  невзначай притопала.

Начальник отряда оглядел бродяжку: "наверно, ощенилась недавно, щенка оставили, маму прогнали. Пусть кормится. - Будешь Лушей."  Поселилась дворняжка у нашей палатки. Всюду за нами ходит, как приклеенная, и - ни звука. Знать, бедная- то брошенка еще и немая. Несколько дней отъедалась. Потом мясо кончилось... Однажды кончились и пряники.

...Как стемнело,  отправились мы  с подружкой в деревню за молоком. Идем мимо таманского озера, в котором, как в темном зеркале отражается южное ночное небо: сверху звезды, снизу звезды. И Луша наша рядышком семенит.

Подошли  к калитке дома, где  хозяйка  парное молоко продавала. Наша хитренькая Лушенька начала хозяйского пса за забором поддразнивать: носится взад-вперед у него под носом, а не достать. Пес захлебывается от возмущения. Хозяйка вышла на шум: "А, пришли? Сейчас банку вынесу". И - ну собаку свою   ругать:" Что на тебя нашло?!" Мы скромно молчим (нашу забеячену в темноте не видно - не слышно).
И так каждый раз: Луша веселится, пес за забором бесится, хозяйка ругается, гонит его, запирает, мы заговорщически помалкиваем.
Дома разливаем молоко на троих.

Как-то сидели, разговаривали: пустынный берег, вдали мысы, один за другим - множество, до самого горизонта. Вокруг валуны из прессованной глины. Пока сухо- камни. А намочишь - скользкая пачкотня.  Сидели мы на таком глинистом валуне. Рядом наша тихоня пристроилась. Тут показался на склоне верзила- незнакомец, постоял, посмотрел по сторонам и направился прямиком к нам. Стало мне как-то не по себе.  Что этому господину нужно? В округе чужих не было. Мы привыкли свободно бродить по окрестностям в обществе нашей четвероногой молчальницы. А тут и лагерь - то как раз там, за спиной незнакомца, и бежать по камням в мокрых-то шлепанцах, если придется,- не очень-то побегаешь. И костюмы у нас - купальные.

Собачка уловила неладное  и вдруг к нашему изумлению  зарычала, залаяла, да  так свирепо, что человек попятился и быстренько ретировался за бугор.
У  защитницы нашей мощный бас, оказывается!  Не немая - просто гениальная собака.

Пришли голодные дни.  Кроме винограда и фруктов из сада есть стало нечего.(Сторож разрешал собирать понемногу). Наша дворняжечка ни виноград, ни фрукты не ела, и все-равно нас не покидала.

...В  день отъезда мы шли к автобусной остановке и  ломали головы, что ж теперь делать- то нам  с этой удивительной нашей Лушей? Везти в Москву? Родители скажут: "возвращайте откуда взяли". Если каким-то чудом удастся маму уговорить, сможет ли наша вольная бродяжка, жить в маленькой квартире, целый день одна в четырех стенах? А ведь назад-то скоро не вернешь.
За обсуждением, сели в автобус. Наша тихоня спокойно зашла следом, стоит рядышком, будто автобус для нее- дело привычное. А мы все решаем, и не можем решить:" Ну, переправимся на пароме, доберемся до вокзала, а там выяснится, что в поезд собаку без документа о прививках не пускают. Собачка не маленькая. Ее не спрячешь в сумку. Что делать-то?"

Луша все стояла, на нас поглядывала.
И вдруг на очередной остановке потопала к дверям, и  тихо вышла за женщинами из автобуса.