Сказка о любовных похождениях Серого Волка

       Ни для кого не секрет,
     Тем паче у Сказочника секретов нет.
     Всем известно, Серый Волк -- санитар леса.
     Не все, однако, знают, что он -- гулёна и повеса,
     Непревзойденный сердцеед-бабник,
     Прощелыга и развратник,
     Бузотёр, болтун и отщепенец.
     В добавок ко всему -- на весь лес он стопроцентный извращенец.

Намедни Серый надумал с Кобылой переспать.
Наосточертело! Сколько можно!
Жить так дальше невозможно!
До блевоты надоело с женой-Волчицей тосковать,
День и ночь толкти скрипучую кровать,
На брудершафт с Волчицею ни выпить и ни потолковать.

     Пропитанный женским парфюмом Волк,
     Тонко знал в любовных похождениях толк:
     Кобылицу для начала нужно приласкать,
     Потицкать, приголубить, приобнять, потом смелей пообнимать,
     Затем, отбросив ложный стыд, поцеловать
     И уж потом ласково и нежно за ноги тащить в кровать,
     Душу отвести -- якобы спать.

Но вот беда! Как до Кобыльих губ добраться,
Дабы от всей души со страстью целоваться?
С её-то, сука, ростом,
Не предусмотренном ГОСТом,
Ради бешеной любви Волчара мачо-бой
На случку лестницу-стремянку приволок с собой.

       Но не тут-то было --
       Такая же жадная до любви, как и Волк, Кобыла,
       О рандеву почему-то забыла.
       И куда это она запропастилась?
       Неужели в бега по Европе пустилась?
       Может быть, не просыхая, Всевышнему молилась7
       Или не в Волка, а в задрыпанного Жеребца влюбилась?

И всё же, а что дальше было?
А дальше -- вместо вороной Кобылы
Пред прекрасны  красны Волчьи,
Огнём светящиеся очи,
Предстал и вытрещился на Серого доисторический ихтиозавр
Или с длиннющей шеей динозавр,
Вполне возможно, игуанодонт,
А, может, мастодонт.
Кто же ещё из длинношеих ходит
И до полного исступления доводит?

     Узрев доисторический типаж, Волк лихо гребанул.
  -- Это кто меня так облошарил, подло обманул?
     И откуда это чмо несуразное было
     Вместо вороной красавицы-Кобылы?

А это был Жираф -- полный 3,14здец!
Причём, не самка, а самец!
Ну и что с того, что тот Жираф,
Был в саванне африканский чистокровный граф.
Огласки и позора теперь не избежать,
Все лесные звери, уписиваясь, будут ржать.

    Серого, мечтавшего жить при коммунизме,
    Будут обвинять во всех грехах и кобелизме,
    Погрязшем в зоофилии и аморализме.
    А как отреагирует почти любимая жена?
    О чём подумает она?
    Раньше Клеопатра упрекала: "Ты, козлина, обожаешь всех б ядей,
    А теперь ещё стал зоофил-прелюбодей!

              Кстати, о птицах,
              Естественно, не о Кобылицах.
              Вполне понятно, о Волчицах.
              О любовных шашнях Волчары,
              Серого бабника-сучары,
              Клеопатре тет-а-тет рассказала
              Её подруга -- Лиса Патрикеева Алла.
              А это был предлог и повод для грандиозного скандала.
              Волчица не ерепенилась, не бушевала
              И в тот же день с прелюбодеем брачное шоу разорвала.
              На очередной подала развод,
              Ей не привыкать -- разводилась каждый год,
              Хотя совсем недавно Клеопатра была Волку дорога,
              Пока не спуталась со Львом и не наставила рога.

Горюшком умытый,
Всеми позаброшен, позабытый,
Серый кинулся в бега --
Вот тебе и дорога!

    А тем временем в Самостийном Незалежном лесу
    Дикий Кабан, не напрягаясь, изнасиловал Лису.
    Да-к, и Лиса не осталась в долгу.
   ( За предоставленные мне новости благодарю Кабаргу --
    Сказочник не лжёт ни на ёту.)
    Лиса опять дала Льву и отдалась Еноту,
    А пышнотелая полосатая Барсучка,
    Трижды шалашовка и отъявленная сучка,
    В свою пропахнувшую псиной койку, затащила застенчивого Зайца --
    Косоглазого пушистого красавца.

Выспавшийся за зиму Медведь,
Вылез из берлоги и на весь лес начал реветь:
-- Да что ж это коится, братцы,
Мои пидопличныки и засранцы!
Это что за кобеляж в лесу творится?
Ну куда это годится?
Кто с кем ни попадя будет плодиться!
Кому такая вакханалия понравится?
Тебе, эскортница-Лиса, говоришь, нравится?
В лесу процветает подобие ада, мракобесие, несусветный бардак.
Незалежным лесом управляет в дырявых носках чудак --
Шоколадный, лоснящийся от жира, боров,
Унял бы, сука, свой норов!
В райском уголке наплодил коррупционеров,
Майданутых героев-революционеров.
Когда-то девственный лес превратил в рассадник бардака и разврата,
Отмороженно-контуженным открыл все врата.
Затеял "гибридную войну", придумал какое-то АТО --
Своего рода трамплин для прыжка в НАТО.

     Серый Волк от волн мобилизации сквозил,
     Он по пивнушкам и забегаловкам бузил,
     А всё же головушкой хмельной сообразил:
     В этом захаращенном лесу не фиг ловить
     И, чтоб по волчьи не завыть,
     Поскорей нужно дать дёру -- заскользить.
     Наостохренело с ручными девками бузить.

Серый всем на удивление засветился в АТО,
Где по ворованным поддельным документам устроился комбатом,
Не то "петрушки", не то "укропа".
Нажравшись, всегда орал: Смерть ворогам! Мы с тобою, Европа!
Через детородный орган кинула меня Кобыла-шалава!
                Героям Слава!
                Я Серый Волк-красава,
                Не падаю духом --
                Оторвут на бойне овы -- пусть земля мне станет пухом!

Всё чин-чинарём, как в сказке, счастливый конец.
Кто её до конца дочитал, значит, он молодец!