Огнем и мечом

«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен".
               А.С.Пушкин



Век почти пролетел с той поры,
Как пошел лютый Добран
Окрестить новгородцев поганых
Огнем и мечом;
Как искон старой веры
Был новою верою попран,
А Перуна кумир на Днепре
Был плетьми иссечен.

И о вере Христа уже знали
За Шуей и Вяткой,
Но торила пути она туго
По Русской земле:
Темный люд жил по старым устоям,
На предков с оглядкой,
И не очень епископа жаловал
В древнем Кремле.

Но однажды явился в сии земли
Ведун безымянный,
Подстрекавший в речах на мятеж
Простодушный народ.
И решил новгородский князь Глеб –
Усмирить даб смутьяна, –
Всенародное вече
Указом своим соберёт.

В час урочный сошлось на Торгу
Новгородское вече:
Бросив дело, собрались
Купцы, гончары, кузнецы,
Даб услышать волхва,
К ним пришедшего в град издалече;
И что скажут в ответ старику
Христианства отцы.

Всколыхнулась толпа, загудела
Торговая площадь...
А потом стихла в миг, лишь завидев,
Как Глеб, грозный князь,
Въехал в круг и стреножил свою
Опенённую лошадь;
И народное вече открыл,
До земли поклонясь.

Молвил он громогласно,
Окинув всех взором сокольим:
«Мы живём, братья русичи,
Святым заветом Христа!
Не дадим же проникнуть
Обманщикам и не позволим,
Чтоб хулой изливались о вере
Их злые уста!»

Поклонился народу и волхв,
Говоря: «Самозванцы
Захватили свободу и власть,
Взяв всех вас в оборот…»
Чернорясцы христовы –
Они Византии посланцы,
К нам пришли, даб обманом сломить
Наш славянский народ.

Были исстари к вере Христа
Мы, славяне, терпимы:
Скоро век, почитай, как стоит
Их узорчатый храм!
Полон он благолепных икон,
Расписных херувимов...
Ну а мы, как и предки, кладем
Требы древним богам!»

Волхв за вольность стоял
И народ призывал к обороне,
Предлагал иноверцев изгнать
За пределы Руси:
«Не дадим надругаться над Русью
И честь не уроним,
Ведь огонь древней веры
Веками был неугасим!

Чтоб поверили мне,
Перейду через Волхов по глади,
Дабы чудо в сердцах ваших
Верою отозвалось...»,
И стоявшего рядом мальчонку
Сиротского гладил
Стариковской рукой
По копне ярко-рыжих волос.

Ликовала толпа, слыша
Речь седовласого старца –
Полетели ввысь шапки-треухи
И, славя богов,
Восклицал «сирый люд»:
«Не желаем Христу поклоняться,
Не дадим оболванить народ
И прогоним врагов!»

Чернорясный епископ,
Посланец земли Византийской,
Дабы смуту славян
В пользу церкви суметь отыграть,
Осенив крестным знаменьем люд
И распятие стиснув,
Умолял всех святых на заблудших
Пролить благодать.

А потом говорил:
«Те, кто старой привержены вере,
Пусть ступают к волхву,
Их прельстившему якоже бес...
Ну а те, для кого отворились
В Храм Истины двери,
Пусть ступают под стяг, за который
Всевышний воскрес!»

И дружина, а с нею лихие
Приспешники Глеба
Вкруг епископа встали,
Склонив пред распятьем главу...
Ну а люд новгородский,
Богам возлагающий требы,
Потянулся толпою великой
К седому волхву.

И тогда обратился князь
К старцу седому бранчиво,
Свой топор боевой прикрывая
Атласным плащом:
«Старец, ведаешь жребий ли свой
И сумеешь ли диво
Сотворить, на которое,
Знамо, лукавым прельщен?

И скажи-ка, премудрый,
Спрошу справедливости ради,
Что случится с тобой
Этим вечером, я говорю?»
И ответил мудрец:
«Как Христос прошагаю по глади
До того, как уронит Ярило
На Волхов зарю».

Покатилось кровавое солнце
К закату над миром –
Заалели вокруг небеса,
Предвещая беду…
Князь в мгновение ока извлёк
Роковую секиру
И хватил старика в тот же миг
У толпы на виду...

Присмирела в смятенье толпа,
Глядя в алое небо,
Но молчал громовержец
Славянский – суровый Перун...
Ликовала дружина зело
В стане хитрого Глеба,
Говоря, что старик –
Проходимец, бродяга и врун.

Новгородская вольница пала –
Цвело христианство:
Воздвигались соборы, кресты,
Колокольни окрест…
Дух царил иноземный,
Собой заполняя пространство, –
И снимались исконники в дали
С насиженных мест.

И порой на заре под рыдающий
Звон колокольный
Можно было услышать,
Как рыжий монах молодой,
Обратясь к красну солнышку,
Пел, тихо пел, сердобольный:
«Упокой, Свят Ярило,
Дух старца-волхва,
Упокой!»

2018