Я всё ещё иду...

                Я спал в неведомом, сказал ты: «Встань, иди!»
                И мир волнующий раскрылся впереди.
                Иду, напутствием твоим ошеломлённый,
                Ведь как оно звучит: «Склонись! Не упади!»
                О.Хайям


В детстве я, как бабочка, порхала.
Только на природе, только с ней сливаясь,
Счастлива по-настоящему  была.
С крутых ли гор паденье,
Скольжение по тонкому ли льду,
Весеннего ли солнышка рассвет,
Журчащий ли ручей,
В который камушки бросала,
Цветенье лета знойного,
Кузнечиков ли стрёкот на поляне,
Кружение осеннего листочка
И снега первого вкус терпкий на губах –
Всё, всё меня в волненье приводило.

Но детство пролетело быстро,
И бал нагрянул выпускной, и я кружусь
На белых шпильках, в платье розовом, по залу,
И вдруг, как будто молнией пронзённая, сажусь
На стула краешек.
Я вижу чей-то взор прекрасный.
Взгляд, обращённый прямо на меня,
Как лазер, пронизал меня насквозь.
Теперь я понимаю, а тогда
Неведомо мне было, что случилось,
А ведь случилась первая любовь,
Которая лишь мигом, просто мигом
Так и останется – с тех пор и навсегда.
Я не могу подняться, чуть живая,
На стуле продолжаю восседать.
А мимо, к счастию, проходит одноклассник,
И цепь разорвана. Включился мозг:
«А ну-ка встань, иди,
И в эту сторону ты больше не гляди!»

Вперёд шагнув, вступила в жизнь
И по маршруту личной разработки
Пошла походкой твёрдой, но
Ошеломлённая напутствием подспудным -
Ведь кто-то же сказал тогда «Иди!»?
Но не сказал мне этот «кто-то»,
Что рытвины, ухабы на пути,
Что в гору мне карабкаться придётся,
Потом стоять, красуясь, на вершине,
Лететь с неё и кожу обдирать.
Отнюдь не розами усыпан этот путь,
Но что ж поделаешь! – я шла и шла,
И так дошла до девяностых,
Но, тем напутствием хранима,
Прошла и эти горькие года.

Millenium настал – и вновь на пьедестал:
Полста минуло. Бодрой, полной сил
Ещё была, и планов, и желаний тоже.
Но тот, кто за тобой внимательно следит,
Манипулирует судьбой – не дремлет:
Побольше камушков он на моём пути
Всё подсыпал, всё подсыпал...
И вот я стала неустойчиво ходить,
Таблетки в сумочке пришлось носить.
Невидимый мой спутник пару раз
Швырял на переходе под колёса,
Но на ногах стояла, хоть нетвёрдо,
И меч дамоклов «кто-то» отводил.
А медицинский приговор гласил,
Как обвиненье прокурора: «Позвоночник!
Нарушена координация движений».
Вердиктом этим сражена была,
Ведь с детства я, как бабочка, порхать
И всё вперёд бежать старалась.
На шёлк травы лицом я пала ниц.
Но рядом проходивший «кто-то»
Сказал: «Склонись - не упади!»
Я поднялась, шатаясь.
Кто мне слова проговорил?
Кто только что прошёл? – Никто не видел.
Какой-то парень перевёл меня под локоть
На берег по асфальтовой реке.
«Спасибо!» - «Что вы! Все под Богом ходим!»

Перед иконой дома я склонилась низко:
«Ты только, Боже, мне упасть не дай!»

И снова я пошла по жизни.
Ещё лет восемь на работу я ходила,
На зонтик опираясь, а супруг
За мной поводырём являлся в школу,
Чтобы домой доставить, если вдруг
Я слабость ощущала без поддержки.
И я благодарила жизнь за то,
Что на ногах своих с трудом, но всё ж держалась.

Оставшись часто с мыслями наедине,
Я вспоминала, как тогда, в просторном зале,
Любовью или просто взглядом
К сиденью пригвождённая сидела
И Голос (или я сама себе?) сказал:
«Вставай, иди!» и позже:
«Склонись, не упади!» -
И тут подумалось вдруг мне,
Что раньше этих фраз,
Мне «кем-то» сказанных,
В неведомом каком-то сне я пребывала,
А после них я шла вперёд –
И мир волнующий открылся предо мною.
Мне скоро шестьдесят,
Но ты не беспокойся:
Я помню зов твой.
Я иду, иду!..